|
ГЛАВА
XXII
НА ПУТИ К ЭЙЛАУ.
БОЙ ПРИ ГЕЙЛЬСБЕРГЕ. ТЯГОТЫ ВОЙНЫ.
ДЕЙСТВИЯ
ОТРЯДА БАРКЛАЯ
После боя при Вольфсдорфе Наполеон резонно предположил, что русские будут отступать
к Ландсбергу, защищая дорогу на Кенигсберг. Исходя из этого
предположения он и строил свои планы, а также распределение войск. Как и
ранее он остался верен своей уже испытанной стратегии — собрать армию в
единый кулак в одном месте и нанести решающий удар. Но в этот раз в его
план вмешались несколько факторов, нарушивших столь успешно
применявшуюся ранее концепцию.
Под рукой Императора оказались только 4 корпуса из 6, (включая и
кавалерийский - Мюрата), действовавших в
Восточной Пруссии. Ней далеко оторвался от главных сил,
продолжая следовать за пруссаками Лестока, у которых, после чувствительного поражения
при Вальтерсдорфе (см. гл. XXI), сильно прибавилось прыти и французам никак
не удавалось настичь их. Таким образом, связь с VI корпусом была
потеряна. Тем более удивительно, что Наполеон, не имея длительное время
никаких сведений от Бернадота, все еще полагал, что тот где-то совсем
рядом, слал ему новые депеши, терявшие свой смысл, когда курьеры,
наконец, доставляли их по назначению - I корпус в это время из из за уже
известных нам событий, плелся далеко в тылу, безнадежно отстав на
несколько переходов.
Преследование русских в итоге велось всего 4 корпусами и к ночи с
24-на 25 января они располагались следующим образом:
Основные силы двигались лесными дорогами от Вольфсдорфа
на Фрауенсдорф. Они включали кавалерию Мюрата, VII корпус Ожеро,
IV корпус Сульта и гвардию, с которой находился сам Наполеон. Командовавший русским
арьергардом Багратион оценивал численность этой группы в 30000.
(3)*
В то же самое время III корпус Даву (3
дивизии - 26000) двигался отдельно двумя колоннами.
Одна, включавшая 1-ю дивизия Морана и 3-ю дивизию Гюдена, с самого
начала шла на Гейльсберг кратчайшей дорогой, через Гутштадт. Другая, 2-я дивизия Фриана,
двигалась окольными путями, через Лаунау и вышла к Гейльсбергу
одновременно с авангардом Морана.
Движение русской и французской армий к Прейсиш-Эйлау. Отдельно показан
путь арьергарда Барклая © Авторская реконструкция - А.М.
В своих донесениях Даву утверждал, что в городе ему
противостояли до 8000 русских при
20 орудиях. После короткого боя,
стоившего им 200 пленных, они стали отступать непосредственно по дороге
на Ландсберг, но были настигнуты бригадой легкой кавалерии шассёров под
командованием генерала Марюла, который, при поддержке пехоты, захватил
еще 400 пленных и 1 орудие.
В российских источниках ни о каком бое в Гейльсберге
в тот день, а тем
более — о потерях, не упоминается. Был ли он вообще?
Это интересный момент, давайте в нем разберемся.
Да, французские маршалы любили преуменьшить свои потери и преувеличить
свои успехи перед лицом своего требовательного полководца. Он и сам так
делал в посланиях Парижу. Но откровенно
врать императору о не имевшей место победе никто из его военачальников не решился бы. А из донесения Даву следует, что он встретил в Гейльсберге едва ли не целую
дивизию русских. Мог ли это быть Барклай, который с его отрядом на время
выпал из нашего повествования?
Пора посмотреть, как двигался от Янково этот, третий, о котором
мы пока еще не говорили, из русских арьергардов. Барклай начал движение
из Янково недалеко от Бергфрида
- именно там в ночь с 23 на 24 января с боем переправился
корпус Сульта. Для сдерживания его, пока армия уходила на новые позиции,
и был выставлен отряд Барклая. Его силы составляли: 4 пехотных полка, из них
- 3 егерские (1-й, 3-й и
20-й) и Костромской мушкетерский; 2 гусарских полка (Изюмский
и Ольвиопольский), несколько казачьих сотен и эскадрон Конно-Польского
полка (легкие уланы). Из артиллерии генерал располагал лишь одной конной
батареей Яшвиля.
При отступлении от Янково, в ночь на 23-24 января, отряд выдержал
упорный бой с французской кавалерией и пехотой, причем доходило до
штыковой. К 10 утра русские сумели оторваться, прикрываясь холмами,
где они поставили пушки, но при этом в трудном положении оказался 3-й
егерский, отрезанный вражеской конницей. Выручила егерей атака нашей
легкой кавалерии: казаков и конно-польских улан. Общие потери отряда
Барклая на этом этапе составили 260 человек.
Получив отпор, французы отстали и Барклай далее двигался без
особых проблем.
Сначала он взял направление на Гутштадт, но обошел его стороной,
поскольку тот уже был занят французами - кавалерийской бригадой Гюйо. По
этой причине Барклай выбрал путь проселками, по дуге,
выгнутой в строну Гейльсберга, чтобы, пройдя расположенный недалеко от
него Лаунау, достигнуть Фрауенсдорфа, где Багратион, которому он
подчинялся, назначил ему встречу и объединение всех трех арьергардов.
К Лаунау в это же самое время подходила дивизия Фриана из корпуса Даву.
Однако Барклай успел пройти городок раньше, еще к вечеру 24-го. Лишь его
арьергард имел незначительные стычки с противником, о чем упоминает
Михайловский-Данилевский:
«Не успев стать на пути нашего отряда (т.е. - в Лаунау - А.М.) французы старались отрезать ариергард Барклая де-Толли, состоявший из четырех эскадронов
Ольвиопольских гусаров, батальона егерей, казачьего полка Иловайского и
2-х орудий. Ариергард опрокинул французов... Ночь прекратила дело».
К утру 25-го Барклай благополучно достиг Фрауенсдорфа, где
встретил своего командира — Багратиона со всеми его силами.
Как видим, уже ночью Лаунау был у Барклая в тылу и полностью находился в
руках французов. С кем же тогда дрался Даву 25 января у Гейлсберга, до
которого от Лаунау было всего несколько миль пути?
Намек есть в мемуарах Беннигсена. Он довольно подробно описывает
положение армии к исходу дня 24 января. После боя у Вольфсдорфа, армия,
прикрываемая сводным отрядом Багратиона (Багговут и Марков) прошла
большой лес, тянувшийся до Фрауенсдорфа, где частью остановилась на на
ночлег, а частью, насколько позволяли дороги, продолжила отход к
Ландсбергу. Лес, по его словам, «был наводнен нашими и французскими войсками,
но ночь прошла спокойно».
Но здесь же у Беннигсена есть пара интересных строк:
«В тот же день (24-го - А.М.) я отправил генерал-майора Варнека с двумя полками пехоты
и пятью эскадронами кавалерии в окрестности Гейльсберга, чтобы прикрыть
наш правый фланг при предстоящем нам завтра движении, причем я приказал
генералу Варнеку завтра присоединиться к армии».
(3)*
Нигде далее Беннигсен более не упоминает о действиях или судьбе этого
отряда. Но кроме него Даву не
мог встретить в Гейльсберге никаких русских войск.
Если Варнек выступил днем 24 -го, то без помех, еще до заката прошел
Лаунау. Как ему и предписывалось,
он вступил в Гейльсберг, оказавшись отрезанным от армии,
поскольку к ночи Лаунау уже был занят дивизией Фриана из корпуса Даву.
Поэтому вернуться обратно к армии прежней дорогой Варнек уже не мог.
Утром 25-го к Гейльсбергу первым с юга подошел Моран со своей дивизией того же
корпуса и конные стрелки, или, как их называли - шассёры генерала Марюла.
Гейльсберг находится на берегу
реки Алле. Моран подошел к ней с юга, где нужно было пересечь реку. Но
при приближении французов русские сожгли (или взорвали) мосты, что на время
остановило противника.
Однако вскоре по другому берегу, со стороны Лаунау во фланг Варнеку стал
наступать Фриан, двигавшийся вдоль течения Алле. Никакие мосты ему тут не мешали.
Русский отряд, будучи слишком малочислен: до 2500 пехоты и 500 конницы -
стал отступать. О
наличии артиллерии у Варнека Беннигсен вовсе не упоминает. Исходя из
количества пленных следует признать, что Варнек был полностью разбит,
выдвижение его в Гейльсберг было явной ошибкой, потому Беннигсен и
не упоминает его более. На деле, у Варнека, с остатками его отряда, оставался один путь отступления — прямо на Ландсберг,
где был
назначен сбор всей армии. Туда он и стал отходить, судя
по отчетам того же Даву. Следующие 400 пленных и одно захваченное орудие можно трактовать,
как трофеи, взятые в результате поражения русского арьергарда,
выставленного русскими, чтобы избавиться от преследования.
Ну а противостоявшие III корпусу якобы 8000 русских при 20 орудиях оставим
на совести французского маршала, желавшего покрасивее подать
незначительную победу своему императору.
Из Гейльсберга Даву, подтягивая одну дивизию за другой, тоже пошел на
Ландсберг и со своей армией соединился лишь под Прейсиш-Эйлау.
Бой, или, вернее, стычка в Гейльсберге, были наименее значимым событием
этого дня. Главное и драматическое ждало впереди.
Накануне ночью, как мы уже говорили, отряд Барклая усиленным маршем достиг Фрауенсдорфа, где
соединился с Багратионом и двумя другими арьергардами: Багговута и
Маркова. И пока они получили краткий отдых армия, по крайней мере
значительная ее часть, в это время продолжила
движение, стремясь к Ландсбергу.
Чтобы представить себе, в каких условиях проходил этот поход, когда
толпы голодных солдат, вперемешку с обозами, тащились по узким тропам по грязи и
снегу, день и ночь напролет, приведем в сокращении выдержку из дневника
офицера Азовского полка. Она свидетельствует о практически полном
физическом истощении личного состава:
«Армия не может перенести больших страданий, как те, которые испытала
наша армия в последние дни. Без преувеличения могу сказать, что каждая
пройденная от Йонкендорфа (Янково - А.М.) миля стоила армии 1000 человек, которые не
видели неприятеля. А что испытал арьергард в непрерывных боях!
Пройдут едва лишь 20-30 шагов, как раздается команда: «Стой!».
Истомленное тело невольно опускалось на землю, чтобы через несколько
минут сделать столько же шагов. Бедный солдат ползет, как привидение, и,
опираясь на своего соседа, засыпает на ходу. В нашем полку, перешедшем
границу в полном комплекте и не видевшем неприятеля, состав рот
уменьшился до 20-30 человек. Гренадерский батальон насчитывает 300
человек, остальные два еще слабее».(5*)
Эта цитаты важны, чтобы понять, в каком состоянии находился отряд
Барклая, не избежавший, конечно же, таких же лишений и потерь, когда мы
перейдем к описанию сражения при Гофе.
А пока рассмотрим, почему оно вообще состоялось при столь несоразмерном
неравенстве сил, в каком произошло.
Для этого в очередной раз обратимся к мемуарам Беннигсена, где он, в частности,
упоминает одно из своих распоряжений:
«Чтобы тяжелая артиллерия не задерживала более движения колонн и чтобы
дать возможность следовать по более употребительной дороге, я отправил
ее ночью с надежным прикрытием по большой дороге из Вольфсдорфа на
Вормдит и Мельзак, с приказанием двигаться как можно скорее за
Прейсиш-Эйлау, куда она и прибыла 26-го января».
Русский командующий, очевидно, помнил, сколько пушек пришлось бросить в хаосе трехдневной кампании при Пултуске в
декабре прошлого года, и, готовясь дать сражение при Прейсиш-Эйлау,
беспокоился о том, чтобы вся артиллерия была в решающий день в его
распоряжении.
Решение, с одной стороны - разумное. А с другой -
согласовать в условиях жестокого бездорожья соединение всех колонн в
одном месте оказалось делом невыполнимым. Беннигсену стало ясно, что Наполеон настигает его у Ландсберга, в момент, когда он не готов был, в особенности из за
отсутствия артиллерии, начать битву. Поэтому, читаем далее: «...я послал генералу Барклаю-де-Толли приказание занять со своим отрядом
позицию у деревни Гоф, когда он дойдет до этого места, и задержать
неприятеля...
Так как расстояние было не велико, то неприятель мог собраться
в Ландсберге после полудня и завязать генеральное сражение, чего я
должен был всячески избегать».
(3)*
Когда Барклай получил этот приказ он находился на марше, отдельно от
Багратиона, а как это получилось, видно из дневников Ермолова:
«25 генваря выступили мы с рассветом, чтобы прежде, нежели начнет
неприятель преследование пройти соединение дорог, по коим отходили
арьергард (Багратион — А.М) и отряд генерала де-Толли, что и удалось по
желанию. От соединения дорог ариергард князя Багратиона следовал в
местечко Ландсберг проселочной и мало битою дорогою.
А туда же, но по
большой дороге, через деревню Гоф отправился отряд Барклая де Толли».
(23)*
Буквально через час, после того, как Барклай всего с 5000 тысячами своих
солдат и несколькими пушками добрался до Гофа, со стороны
Фрауенсдорфа появилась легкая пехота и кавалерия французов.
Русские буквально с марша
стали строится в боевой порядок.
Сражение при Гофе началось.
Продолжение следует.
(3)* "Записки графа Л. Л. Беннигсена о
войне с Наполеоном 1807 года".
(5*) Оскар Фон-Леттов-Форбек: "История войны 1806 и
1807 гг.".
Офицер Азовского
полка - немецкого происхождения опубликовал свои дневники в Пруссии, в
России они не издавались. Выдержки из него, не упоминая фамилии,
приводит в своей книге Леттов-Форбек.
(23)* "Записки А.П. Ермолова 1798-1826"/
Авторские права:
© Александр Морозов. Москва. 2016-2021 гг. |
|
