|
ГЛАВА III
АРМИИ РОССИИ И ФРАНЦИИ В 1806 ГОДУ. РУССКИЕ ДИВИЗИИ И ФРАНЦУЗСКИЕ
КОРПУСА. ПЕХОТА, КАВАЛЕРИЯ, АРТИЛЛЕРИЯ
Фрагмент картины "Парад на Царицыном лугу",
1801, Худ. Б. Паттерсон
К 1806 году обе армии, которым предстояло сразиться на заснеженных
полях Польши и Восточной Пруссии, в целом приблизились к тому, привычному
нам образу, знакомому по картинам и фильмам, посвященным Отечественной
войне 1812 года. И все же имелись существенные отличия, выражавшиеся в
разных деталях, начиная с униформы и заканчивая организацией, численности
и ролью различных родов войск в бою.
И Наполеон, и Александр I в этот период
активно занимались военными реформами. Первый
еще не закончил реорганизацию армии, доставшейся ему от Директории, а его соперник исправлял ошибки, выразившиеся в катастрофических последствиях сражения при Аустерлице,
а также искоренял в войсках последние внешние остатки павловского наследия.
Всего за год до зимней кампании (в 1805-м) в русской армии отменили солдатскую косу. Кивер
появился в обеих армиях почти одновременно, в 1803 году его первым
ввел Наполеон, а в 1904-1805 годах кивер повсеместно утвердился и
русской армии, причем за образец был взят его французский двойник.
Однако в Великой армии старая форма еще повсеместно использовалась,
поэтому на картинах, изображающих походы Наполеона 1806-1807 гг. в
Польшу и Пруссию, можно увидеть солдат как в киверах, так и в
треугольных "республиканских" шляпах.
В русской армии особое отличие временно сохранили лишь гренадерские
полки, носившие красивые
высокие шапки-гренадерки, с медным околышем и кистью. Хотя переход на
кивера касался и гренадер, это нововведение требовало времени и затрат.
Первые кивера у нас пробовали делать суконными, но они слишком быстро
изнашивались и к 1806 году окончательно остановились на кожаном кивере. Но
мастерских для изготовления их в таком количестве, как и материала не хватало. Поэтому русским гренадерам
пока оставили их особенные, такие заметные шапки. Так
они и прошли всю кампанию, после чего также одели кивера, кроме
Павловского полка, которому гренадерки сохранили в качестве исключения,
как память о его доблести и подвигах в эту зимнюю войну.
Это, пожалуй, все, что нужно знать читателю, чтобы представить себе
облик войск 1806-го года.
Разве что еще любопытная деталь.
В русской
армии зеленый цвет мундира доминировал еще с петровских времен, однако цвета
генеральских мундиров, какие мы можем увидеть в Эрмитаже и даже портрете
самого Александра I,
в этот период выглядят черными. На самом же
деле они тоже темно-зеленого цвета, настолько густого и глубокого, что
действительно кажутся черными. Шили их не по уставу или какому то новому
распоряжению свыше - такова была военная мода того времени среди высших
офицеров.
РУССКИЕ ДИВИЗИИ И ФРАНЦУЗСКИЕ КОРПУСА
Понятно, что не внешний вид и не детали обмундирования солдата были
главной заботой Наполеона и Александра I перед
войной.
Главным нововведением в русской армии в 1806-году стали дивизии. Они появились после Аустерлица, где поражение во многом стало
следствием полного отсутствия
взаимодействия разных родов войск.
"О сражении Аустерлицком можно сказать, что каждой части войск
предоставлено было действовать отдельно, с условием при том ни
себе не ожидать, ни другим не давать вспомоществования и для лучшего
успеха полезно было бы даже забыть, что на том же самом поле и в то же
самое время были еще и другие русские войска", - так, с горечью, спустя
много лет, скажет Алексей Петрович Еромолов,
сам переживший аустерлицкую катастрофу, побывавший там в плену и лишь
благодаря счастливому стечению обстоятельств освободившийся из него.
В России учли этот горький урок и
Александру I с его военными советникам
приходилось ломать столь пагубный принцип на ходу. Результатом
этой ломки и стала организация русской армии по дивизионному принципу:
"Учреждением постоянных дивизий раз навсегда было покончено в нашей
армии с импровизированными высшими войсковыми соединениями, страдавшими
отсутствием достаточной внутренней спайки между отдельными частями".
(11)*
Тогда же, кстати, возвращаясь к униформе, на солдатских мундирах
появились погоны разного цвета, обозначавшего принадлежность к полку и
его номер.
Обычно, по штатам военного времени, русская дивизия включала 4
полка линейной пехоты и 2 егерских.
Кроме того ей придавалась регулярная кавалерия, всех трех видов: кирасиры,
драгуны и легкая: обычно гусары или уланы.
Дивизия располагала собственной артиллерией, в составе бригады: 54
полевых орудия. И 1 пионерной или понтонной ротой или, в идеале, обеими.
При такой организации численность дивизии русской армии 1806 года составляла 13 300 пехоты и кавалерии, а с орудийной прислугой
- 14 164. Это без учета не
строевых, в среднем во всех родах войск их набиралось + 15% на дивизию.
В целом, эта численность соблюдалось, что видно, например, по составу II дивизии графа
Остермана-Толстого, входившей, когда начались военные действия, в
I корпус Беннигсена.
Дивизия, и ее отдельные части, приняла участие почти во всех громких
боях и сражениях Зимней кампании.
В ней
состояло 2 гренадерских полка (Павловский и Московский), 2
мушкетерских (Ростовский и Елецкий), 2 егерских (1-й и 20-й) - всего 18
батальонов + 1 понтонная рота.
Кавалерия дивизии представлена 1-м кирасирским Его Величества полком, Каргопольским
драгунским и Изюмским гусарским - всего 20 эскадронов регулярной кавалерии.
Для ее усиления дивизии также придано 2 казачьих
полка по 5 сотен в каждом.
Дивизионная артиллерия насчитывала 60 орудий: 2 батареи тяжелых, две -
легких и 1 - конную.
Состав русской дивизии 1806 г. (по
Михайловскому-Данилевскому).
© Авторская
реконструкция - А.М. 2019 г.
Своим составом русские дивизии в известной степени копировали
французские корпуса. Перейдем теперь к их устройству.
В литературе об том
периоде можно встретить название "полубригада" во французской
армии, вместо полка. Однако это
старое формирование пехоты, в подробности которой мы не станем вдаваться, уже к 1805 году, то есть, еще перед аустерлицкой
кампанией, было окончательно упразднено и в компанию 1806-1807 года
Великая армия вступила в составе: полк-бригада-дивизия- корпус. При этом
корпус по штату должен был иметь три дивизии пехоты, по две бригады в
каждой, но довести до такой численности корпуса не удалось, и
половина их начала кампанию в составе только двух дивизий.
Отличие
корпусов от русских дивизий, если брать численный состав, состояло в наличии у последних разнообразной кавалерии, в то
время, как при французских состояла лишь легкая бригада - свою кавалерию
Наполеон предпочитал сводить в большие группы и по мере надобностями
усиливал ею тот или иной корпус, обычно такое усиление включало
кавалерийскую дивизию.
Русская
дивизия располагала более
сильной и многочисленной артиллерий.
Отличались также структура и состав русских и французских батальонов и
эскадронов.
Главным же отличием была автономность французских корпусов и их опытных
командиров, не случайно возведенных в маршальский ранг, их способность
действовать самостоятельно, как отдельная армия, в отрыве от главных
сил. В русских дивизиях мы такого не увидим. Такая гибкость русской
армии образца 1806 года еще была не свойственна.
ПЕХОТА
И русский, и французский полки перед
кампанией 1806 года
имели трех батальонный состав. Однако если русский батальон включал 4
роты, то французский - 8. Соответственно, различалась численность
русского и французского полков.
Численность русского пехотного полка составляла:
Линейного : 1928, в
батальоне - 720, в роте - 180.
Егерского: 1385, в батальоне - 528, в роте - 132.
Французская пехота, как и русская, делилась на линейную и легкую. Однако
"отличие между ними существовало только по имени. Наполеон всегда
полагал, что должна быть одна лишь пехота, приученная к сомкнутому и к
рассыпному строю, и французская вполне удовлетворяла этому требованию.
Только желание сохранить полкам названия и номера, прославленные в
войнах, побудили Императора не уничтожать разделения пехоты на линейную
и легкую" (12)*.
Этими соображениями
определялась и численность
французского пехотного полка,
линейного и легкой пехоты одинаково: 2820, в батальоне - 940, в роте - 120,
только гренадерская насчитывала 100.(14)*
У русских линейные полки назывались "мушкетерскими", у французов - "фузилерными",
от слова "fusil" французского происхождения, что означало мушкет с
кремневым замком. Никакой технической разницы эти воинские термины в
себе не заключали, вооружение мушкетеров и фузилеров было одинаковое.
Безусловно у любого, кто хотя бы поверхностно интересовался историей
наполеоновских войн, упомянутые названия на слуху, как и более громкие: "вольтижеры",
"карабинеры", "шассёры", "тиральеры" и т.п. Можно подумать, что речь идет о каких-то разных
типах войск, хотя на деле - об одних и тех же.
Такая сложная терминология, пожалуй, нуждается в пояснении.
И в русском, и во французском полках были гренадеры - по 1 роте в
линейном полку. Униформой от других солдат полка они никак не
отличались, но в таких ротах служили наиболее крепкие, рослые, сильные
солдаты.
Но в русской армии имелись и гренадерские, полки, считавшиеся элитными,
но такой же численности, как и мушкетерские. Их наличие можно объяснить
лишь приверженностью полностью устаревшим на тот момент представлениям о
необходимости иметь такие подразделения в армии.
На деле же они практически не отличались от обычной пехоты: русский
гренадерский полк 1806-го года состоял из тех же трех батальонов, и
только первая рота каждого батальона считалась гренадерской, подбиралась
из рослых солдат, остальные 2 были обычной пехотой, ничем, кроме
своих блестящих шапок, не отличаясь от солдат мушкетерских полков.
Набрать гренадерские полки целиком из солдат под метр восемьдесят было
невозможно - таких в первую очередь направляли в гвардию.
Разберемся теперь с карабинерами, вольтижерами и шассёрами.
В русской армии легкая пехота была представлена егерями. Егерские полки
не имели в своем составе гренадерской роты, но 1-я рота полка также
набиралась из наиболее ловких, метких и крепких стрелков и являлась
аналогом гренадерской в линейном полку. Эта рота называлась
карабинерной, но никаких внешних отличий в обмундировании или оружии не
имела.
Знаменитые вольтижеры - еще одно громкое название. Тут тоже есть большая путаница -
многие думают, что это особый род войск. Поначалу так и замышлялось,
когда во французской армии искали применение мелким, малорослым и
слабосильным солдатам. Предполагалось, что, если таких солдат
посадить позади на одну лошадь с драгунами, то они смогут
выполнять роль мобильной пехоты - захватывать переправы, важные опорные
пункты и .т.п. Отсюда и слово "вольтижер" - ловкий наездник,
трюкач. (13)*
Но такой проект оказался утопией, а вот слово прижилось. И во
французских линейных полках, кроме гренадерской, появилась еще одна рота
- вольтижерная, составленная из малорослых солдат. И как карабинеры у
русских егерей, так и вольтижеры во французском полку в описываемый
период носили одинаковую,
как у товарищей, униформу. Но подбирали в такие роты тоже по ловкости,
храбрости и меткости. Так, по идее Наполеона, даже самый худосочный
солдат имел шанс отличится и заслужить почет. Идея себя оправдала. В
вольтижерные роты рвались служить молодые новобранцы, которых природа
обделила ростом и силой. А из за своей неприметности такие солдаты часто
служили авангардом, действуя в рассыпном строю, где стрелок-малорослик
представлял собой плохую мишень.
В русской армии линейную пехоту не обучали ведению боя в рассыпном
строю, эту роль целиком возложили на егерей. Впрочем, русский егерский
полк был обучен сражаться и перестраиваться и владеть штыком, как обычная
пехота и очень часто использовался в таком качестве.
И, последнее, о "шассёрах", реже упоминаемых также, как "тиральеры" - это просто слово "стрелки", употреблявшееся во
французской армии, как по отношению к легкой пехоте, так и к легкой
кавалерии, имевшей на вооружении карабины.
Что также важно знать: вся пехота обеих армий, что
линейная, что легкая, была вооружена обычным мушкетом со штыком.
Нарезное оружие еще не применялось - это касается и русских егерей, и
французских "шассёров".
КАВАЛЕРИЯ
"Донесение" - фрагмент картины художника
Жан-Луи Мессонье
Кавалерия обеих армий при внешнем сходстве (в обеих были свои
гусары, драгуны и кирасиры), тоже имела и свои различия. Хотя
и в той, и в другой было в ходу слово "эскадрон", оно означало разные
войсковые единицы. Надо отметить, что численность эскадрона определила
сама военная практика - еще задолго до наполеоновских войн было выявлено, что действовать в командном строю во время боя могут не более 100-130
всадников. Более крупные конные отряды становились на поле битвы
не управляемыми. Не случайно и казаки делились на свои "сотни".
В русском эскадроне традиционно насчитывалось - 100 всадников. В кирасирских
и драгунских полках было по 5 эскадронов, гусарском - 10.
Однако у французов помимо эскадронов к 1806 году в кавалерии
существовали роты, являвшиеся низшим звеном, сам же эскадрон представлял собой полуполк в составе 2
конных рот, численностью каждая по 100 сабель у кирасир и по 80 у всех
прочих: драгун, конных егерей и гусар.
Отсюда численность французского эскадрона:
200 у кирасир и 160 у прочих - по две роты в эскадроне.
Эскадроны в Великой Армии сводились в полк, по 4 эскадрона в каждом.
Таким образом численность французского конного полка составляла в среднем 800 в
кирасирском, в остальных - 640.
(14)*
Отличительной чертой русской кавалерии был также принцип ее
формирования. В отличие рядового состава пехоты, которая формировалась
по рекрутскому набору из крепостных крестьян, кавалерийские полки
формировались по найму, из свободных сословий, от претендента
требовались навыки верховой езды. Особенно много новых
полков перед войной были набраны в Малороссии и прибалтийских территориях,
где крепостничество было мало распространено. Поэтому в названиях русских конных полков можно встретить столь
непривычные для нашего слуха названия: Курляндские драгуны, Ольвиопольские
гусары, Конно-Литовский полк и проч. Записывались в кавалерию на вербовочных
пунктах (вербунках)
ко контракту: на 6, 9 или 12 лет.
(2)*
Такая система найма обеспечивало высокую выучку русской кавалерии, ни в
чем, как мы увидим далее, не уступавшей французской.
В русской кавалерии также имелись уланы, чего, в тот момент, не было во
французской. Хотя официально уланским и по вооружению (пики с
флажками - флюгерами), и по мундирам,
включая высокие кивера - "конфедератки", считался только один полк,
сформированный перед самой Аустерлицкой кампанией - это, созданный
на базе Одесского гусарского, Первый, Его Высочества
(Цесаревича Константина Павловича - А.М)
уланский полк. Но было еще несколько полков, набранных по
этническому принципу и вооруженных пиками: это Конно-Польский,
Конно-Литовский, Конно-Татарский, разного состава. Конно-Польский,
например, насчитывал 1400 всадников, а Конно-Татарский, чуть более 600,
все они относились к легкой кавалерии, а пика для служивших в них
поляков и малоросов, литовцев и татар была исторически более привычным оружием, чем
сабля.
Нехватка регулярной кавалерии вынудила в этой войне прибегнуть большему,
чем обычно, набору казачьих полков. Как можно было заметить из
приведенного выше состава русских дивизий, на каждую полагалось по 2
таких полка. Казачий полк традиционно делился на сотни, по 5 в
каждом, только личный атаманский полк Платова был вдове больше. Но
знаменитый атаман прибыл в армию лишь в самом конце кампании, в канун
битвы при Прейсиш-Эйлау, и в походе казачьи полковники подчинялись
непосредственно командиру дивизии, к которой были причислены.
Единственное, в чем на тот момент русская кавалерия уступала
французской - это качество конского состава. В России ощущалась острая
нехватка породистых скаковых лошадей, пригодных для использования в
кавалерии. Этот дефицит пытались восполнить за свет казачьих лошадей.
Патриотизм среди тогдашнего казачества был настолько высок, что от Донского,
Кубанского и прочих войск целые табуны пригонялись в дар для вновь
формирующейся армии. Но норовистые, низкорослые, казачьи лошадки
оказались плохо подвержены обучению для действия в строю, а в бою часто
уносили всадника из своих рядов во вражеские, где он и погибал (2)*.
У французов в этом плане проблем не было: в качестве трофея им досталось
все конское поголовье разгромленной прусской армии, а
прусские конские заводы считались в то время лучшими в Европе.
К тому
же, трофейные прусские лошади были уже обучены. Это позволило полностью
укомплектовать конями французскую кавалерию по самым лучшим стандартам.
АРТИЛЛЕРИЯ
Батарея капитана Тушина в Шенграбенском бою - известная иллюстрация к роману Льва Толстого "Война и мир".
Многие из авторов литературы о наполеоновских войнах, особенно -
зарубежные,
заведомо превозносят качественное превосходство французской артиллерии
над артиллерией других противоборствующих стран и, разумеется, русской. В качестве аргумента
при этом приводится сомнительный довод, что, мол, поскольку сам Наполеон
был в прошлом - артиллерист, то этой
ностальгической причине он особое внимание уделял именно артиллерии,
отсюда и высокое мастерство французских канониров.
Такое утверждение в корне ошибочно. Осознание огромной важности
артиллерии пришло к Императору именно в ходе зимней кампании 1806-1807 годов против русских, когда он откровенно признался в
разговоре со своим адъютантом Жомини:
"Здесь я понял, что прошли
те времена, когда страну можно завоевать имея всего лишь 40 орудий, как
было у меня при Маренго!".
Французская артиллерия в этот период находилась в
стадии реорганизации, переходила с принятой еще при Людовиках системы Грибоваля на новую. Менялись стандарты, вместо малых 4-х
фунтовых и 8-фунтовых (калибры определялись по весу ядра) вводился единый, усредненный, 6-фунтовый
калибр, однако новые орудия в войска поступали в недостаточном
количестве.
Сам Император больше полагался на свой военный гений,
натиск массивных пехотных колонн, чем на количество орудийных стволов в
своей армии.
Русская же полевая артиллерия, хотя страдала своими болезнями,
находилась в лучшем состоянии, а главное, была очень многочисленна, что
стало для Наполеона большим и неприятным сюрпризом.
Как уже говорилась, наша артиллерия имела свои проблемы,
а при Аустерлице мы потеряли всю артиллерию сражавшейся армии - 186 пушек. Потери пришлось восполнять из старых арсеналов, в строй
вводились тяжеловесные артефакты, оставшиеся еще с екатерининских времен, а реформы Аракчеева по
стандартизации и переходу на новые конструкции еще не завершились в
полной мере.
Численность батареи была стандартной: 12 пушек с прислугой - по 16
человек на орудие.
И все же в техническом отношении качество русской артиллерии также было
выше. При равных параметрах стрельбы русские пушки были легче:
6-фунтовая легкая пушка весила почти вдвое меньше иностранных образцов,
12 фунтовые батарейные орудия весили
по крайней мере в полтора раза легче аналогов иностранных систем
и в два раза легче тех же образцов начала XVIII века, которые еще
состояли на вооружении французской армии, а следовательно, более
мобильны, что было особенно важно в условиях бездорожья, непролазной
грязи и снега, а именно в таких условиях велась эта кампания.
Также
русская артиллерия располагала уникальным для своего времени орудием -
"единорогом", гаубицей-пушкой, способной вести как настильный огонь, так
и навесной, из за укрытий. В дивизионной
артиллерии почти треть пушек были единорогами, в конной их число
доходило до половины.
Вся русская артиллерия делилась на три вида: батарейную, легкую
и конную.
С конной (6-фунтовые пушки и 9-фунтовые "единороги") все понятно - как самая мобильная, она сопровождала
войска в авангарде или в арьергарде или двигалась с ними непосредственно
в сражении.
Батарейная, включавшая самые
крупные, 12-фунтовые, пушки и еще более мощные, 20-фунтовые "единороги", предназначалась для больших
сражений, расставлялась перед боем на заранее подобранной позиции и действовала стационарно.
"Легкая"
артиллерия была не такой уж легкой (8-фунтовые пушки и 12-фунтовые
"единороги"), придавалась непосредственно полкам. Судя по
приведенной выше иллюстрации именно к такой артиллерии относилась и
батарея капитана Тушина, а стрельбу ее канониры, похоже, ведут из
"единорогов".
Разумеется, вся
артиллерия, а не только "конная", передвигалась на конной тяге.
Если же говорить именно о качественном уровне личного состава артиллерии, то этот факт применим только к отдельным выдающимся
артиллерийским командирам, а таковые были в обеих армиях. В русской
таким оказался будущий полководец Кавказских
войн, а в то время - молодой полковник артиллерии Алексей Петрович
Ермолов (и, как мы увидим, не он один), а во французской - молодой генерал Сенарион, чьи действия в значительной степени
обеспечили Наполеону победу в сражении при Фридланде, хотя оно относится
уже к летней кампании.
ТАКТИКА
Безусловно на полях сражений этой грозной эпохи царил военный гений
Наполеона, однако тактика обеих армий по-прежнему опиралась на
классическую линейную систему. Что она из себя представляла, достаточно
понятно и кратко описал в своих записках граф Волконский. Его описание в
дальнейшем слово слово перешло в различные справочники и книги по
военной истории дореволюционного времени:
"Основным в пехоте был трехшереножный
развернутый строй батальона, и боевой порядок полка представлял линию
развернутых батальонов с полковыми орудиями в интервалах.
Соответственно этому походные
колонны не могли быть иными, как разомкнутыми;
из них быстро выстраивался фронт к стороне фланга, но развертывание по головной части было медленным.
При построении более крупных отрядов каждая из колонн строила линейный
боевой порядок в две,
редко в три линии, и затем колонны действовали, разделенные известными
промежутками". (1)*
В литературе о Наполеоновских войнах очень мало внимания удалено приемам
и манере ведения боя кавалерии. Как она действовала можно
узнать лишь из редких личных мемуаров. Одну из таких живых зарисовок
оставил Фаддей Булгарин, сам,
будучи уланским корнетом, неоднократно побывавший в кавалерийском
бою:
"Vive L'Empereur!" - картина художника Жан
Батиста Эдуард Детайля
"Кто не бывал в кавалерийском деле, тот не
может иметь об нем ясного понятия. Многие воображают, что две противные
кавалерии
скачут одна против другой, и столкнувшись, рубятся или колются до тех
пор, пока одна сторона не уступит, или что одна кавалерия ждет на месте,
пока другая прискачет рубиться с ней. Это бывает только на ученье или на
маневрах, но на войне иначе.
Обыкновенное кавалерийское дело составляет беспрерывное волнение двух
масс. То одна масса нападает, а другая уходит от нее, то другая масса,
прискакав к своим резервам, оборачивает лошадей и нападает на первую
массу, и опрокидывает ее. Это волнение продолжается до тех пор, пока
одна масса не сгонит другой с поля".
(2)*
Он же привел интересный разговор в штабе армии, свидетелем
которого случайно оказался:
"Полковник Кнорринг, с длинными
рыжими усами (Конно-татарского полка, одетого и вооруженного по-улански),
доказывал пользу пик для легкой кавалерии.
"Ваши татары почти те же казаки, - сказал князь Багратион. - Но все же для полезного действия пикой надобно быть одетым, как можно
легче и удобнее, без затяжки и натяжки,
одетым, как наши бесцеремонные казаки".
Во время этого разговора, тогда очень важного для меня, потому что
говорено было о преимуществе кавалерийского оружия,
я беспрестанно смотрел на Беннигсена, к которому князь Багратион часто
обращался в разговоре, но Беннигсен молчал.
Разговор перешел к вооружению французской кавалерии, к их конным егерям,
потом к пехоте, к знаменитым французским стрелкам -
Беннигсен все молчал.
Но когда разговор склонился к характеру и общим
качествам французского войска, Беннигсен сказал:
"Французское войско, как ракета - если с первого раза не зажжет, то
лопнет сама в воздухе".
В известной степени, русский генерал был прав.
Но этот примечательный разговор состоялся уже после войны. А пока две
огромные армии, почти 300 000 русских и французов, только еще
двигались навстречу друг другу.
© Авторские права:
Александр Морозов. Москва.
20016-2019 гг.
(1)* "Записки Сергея Григорьевича
Волконского" (декабриста)".
(2)* Фаддей Булгарин. "Воспоминания".
(9)* А.И. Михайловский - Данилевский. "Описание второй войны Императора
Александра с Наполеоном в 1806 и 1807 годах".
(10)*
Сборник: "История русской армии от зарождения Руси до войны 1812 г." А. Баиов, А. Елчанинов, A. Зайончковский и другие...
(11)* Д. А. Назаров, генерал-майор. "Первые две войны Александра I с Францией".
Типография "Русского Товарищества" (1913)
(12)*
Орлов Н. "Очерк трехнедельного похода Наполеона против Пруссии
в 1806-м году". Спб. 1856.
(13)* Левицкий. Н. А. "Полководческое
искусство Наполеона" - Воениздат, 1938
(14)*
Оливер Майкл, Патридж Ричард. "Армия
Наполеона. Самый полный справочник по армии Франции и ее союзников
1799-1815". |
|
