|
ГЛАВА XVIII
ПРЕРВАННЫЙ БАЛ НАПОЛЕОНА. ГОЛОД, МАРОДЁРЫ И
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОДНОЙ ЛЕГЕНДЕ.
Зимний бивуак армии Наполеона - современная
реконструкция
Заняв Морунген, который Бернадот оставил без боя, Беннигсен дал своей армии отдых. Войска были истощены 10-дневным тяжелым маршем и плохим снабжением. Движение, и то
недолго, продолжали только корпус Лестока и усиленный подкреплениями авангард Маркова. Однако теперь им командовал недавно прибывший из Санкт-Петербурга Багратион, Марков оставался у него в подчинении.
Прусский корпус
Лестока двинулся к Грауденцу, вынудив осаждавшие его пока еще
немногочисленные отряды
(сборная солянка из поляков, баден-вюртембержцев и гессенцев) спешно
отступить далеко в тыл, к Торну, где находились продовольственные
магазины и главный лагерь формировавшегося X
корпуса Лефевра.
Преследуемый по пятам Багратионом, I французский корпус
Бернадота тоже
отступал, так поспешно, что в Любешиле победителю при Морунгене
пришлось бежать, бросив недоеденный ужин:
«Были найдены разбросанные в
торопливости на полу салфетки, и кушанье еще не остыло".
Багратион шел за своим
быстроногим противником «до местечка Неймарк, где неприятель, истребивши
мост, остановил дальнейшее наше следование».
(23)*
Только после этого Бернадот прекратил отступление и разбил лагерь. Со
своей стороны Багратион не пытался навязать ему бой или форсировать
реку. Русские повсеместно остановились.
Наполеон находился в Варшаве, когда тревожные вести, сначала
от Нея, а затем и Бернадота, убедили его, что русская армия вновь
перешла к активным действиям.
«Эти происшествия были неприятны для меня, - вспоминал Император, -
потому что они вынуждали начать кампанию посреди зимы.
Cтужа была
жестокая; по Висле и Нареву шел сильный лед, который легко мог
снести наши мосты; земля покрылась снегом; наши магазины были не
слишком изобильны; если бы даже они были наполнены, то мы не имели бы
средств перевозить продовольствие».
(6*)
Русские в буквальном смысле испортили Наполеону веселье. В Варшаве только
что состоялся пышный бал, который дал для польской аристократии Талейран
- в то время министр иностранных дел Франции. На этом балу Император
впервые познакомился с красавицей Валевской. Но не успели слухи о новом
романе покорителя Европы разлететься по варшавским салонам, как
Наполеону пришлось вновь натягивать сапоги, влезать в шинель и вместе с
гвардией покинуть гостеприимную польскую столицу.
Хотя, промедли он несколько дней, все могло обернуться иначе. Не было бы новой изнурительной
кровопролитной кампании и
бесславного для него побоища при Прейсиш-Эйлау. Своего нового противника в лице
Беннигсена Наполеон мерил по себе, преувеличивая дерзость его замыслов, равно как и полководческие способности. К тому времени, как Император отбыл к
армии, Беннигсен собирался поставить свою
на зимние квартиры.
Русская армия разделилась на несколько отдельных отрядов, численностью в
2-3 дивизии каждый, по существу - корпуса, расположившиеся в виде выпуклой дуги, обращенной в
сторону Варшавы:
Багговут встал в Бишофсбурге, Сакен - в Зеебурге, Голицын с кавалерией -
в Алленштейне, Тучков- в Остероде.
Главные силы армии и штаб разместились в Морунгене.
Позиции русской и французской армии 15-21 января 1807 г.
©
Авторская реконструкция - А.М.
Если посмотреть на эту карту, то даже неискушенному взгляду станет ясно,
что новая конфигурация расположения корпусов русской армии носит
оборонительный, а не наступательный характер.
Лесток не пошел далее Фрейштадта, он даже не приблизился к самому Грауденцу,
удовлетворившись тем, что установил связь с гарнизоном после того, как
убедился, что блокировавшие его войска Лефевра отступили к Торну.
После чего прусский генерал отдал приказ своему корпусу готовить зимний
лагерь.
В мемуарах Беннигсена нет упоминаний о его намерениях наступать далее, вся диспозиция русской армии и союзных пруссаков, указывает, что
командующий осознавал уязвимость своего
положения в таком отрыве от России и готовился удовлетвориться уже достигнутым,
зазимовать в Восточной Пруссии, прикрывая Кенигсберг, пока к весне не
прибудут подкрепления.
Существовал и другой фактор, побуждавший генерала прекратить всякие
действия - русская армия находилась бедственном положении, она таяла,
чему причиной была острая нехватка продовольствия, и, как следствие,
голод и дезертирство. Даже такой корректный придворный историограф, как
Михайловский-Данилевский вынужден признать:
"Голод породил небывалое в
русской армии зло - бродяжничество. Тысячи мародеров разбрелись во все
стороны, грабили селения и почтовые станции".
(9)*
Интересное замечание на сей счет дает Ермолов:
"От полков множество было отсталых людей, и мы бродягам научились давать название "мародеров": это было первое заимствованное
нами от французов. Они собирались толпами и в некотором виде устройства,
ибо посланный один раз эскадрон гусар для воспрепятствования грабежа
видел в них без страха готовность принять атаку".
(23)*
Справедливости ради отметим, что голодала и страдала дезертирством не
только русская армия. Когда Наполеон прибыл из Варшавы к войскам и
объезжал ряды полков, солдаты встречали его привычными возгласами: "Vive
l'Empereur!", а вслед кричали: "Клеба! Клеба!" - слово, которое они
выучили у поляков.
(5*)
Но у Императора были свои доводы, толкнувшие его на возобновление
кампании в столь суровое время года. Переоценивая Беннигсена, он опасался, то
тот пойдет далее на Торн, по этой причине Наполеон отправил Лефевру
указание начать строить у города укрепления.
(5*).
С другой стороны, такой поворот
событий давал соблазн окружить русскую армию, Бернадот же в этом случае
должен был сыграть роль приманки.
Во исполнение этого плана
четыре корпуса: Даву, Ожеро,
Сульта и кавалерийский, Мюрата, должны были быстрым движением на
Вилленберг-Ортельсбург отсечь русских от границы.
Наполеон мешкать не стал - 14 января он уже выступил из
Варшавы. С ним, в штабе Ожеро, находился и только что повышенный в
звании до
капитана 24-летний Марбо, чьи мемуары мы ранее уже цитировали и
обратимся к ним снова:
«Во главе центральной колонны, которой командовал лично император,
находилась кавалерия принца Мюрата, затем корпус маршала Сульта,
которого поддерживал корпус Ожеро, дальше шла Императорская гвардия.
Корпус Даву двигался на правом фланге этой громадной колонны, корпус
маршала Нея - на ее левом фланге.
(19)*
К 18 января 1807 года головные части Великой Армии, кавалерия
Мюрата, гвардия и часть корпуса Сульта вошли в Вилленберг и Наполеон так оценивал ситуацию:
«Все казалось содействовало исполнению моего намерения. Беннингсен,
очертя голову, спешил в расставленные сети; все его внимание было
обращено на Бернадотта, которого он жарко преследовал, слепо стремясь к
своей погибели; но несчастный для нас случай открыл ему глаза и лишил
меня плодов одного из лучших моих соображений».
(6*)
Русские обнаружили приближение французов 19 января, когда отряд
полковника Долгорукова выдвинулся из Алленштейна, где стоял князь
Голицын с авангардом армии, чтобы занять Пассенгейм.
Однако Пассенгейм оказался уже в руках французов, здесь стояли
несколько эскадронов из корпуса Мюрата. Долгоруков, имея в
своем распоряжении Курляндский драгунский полк, казачий - Ефремова и
батальон Ростовского пехотного полка, решил атаковать.
Первым же натиском русские взяли город, однако вскоре им пришлось
защищаться, когда французы, в свою очередь, попытались отбить его бросив
против русских превосходящие силы кавалерии. Долгорукову пришлось туго, но подоспевшее
от Голицына
подкрепление, 5 эскадронов гусар, позволили ему не только устоять, но и
нанести поражение противнику.
Результатом боя стали около 100 пленных французов, включая офицеров. Они показали, что,
процитируем: «корпуса маршалов Сульта и Даву и принца Мюрата, при
котором находится сам император, находятся в окрестностях Млавы, Сольдау
и Нейденбурга».
(5*)
То есть, уже 19 числа в русской армии узнали о приближении Великой
Армии. Уже на следующий день, 20 января, Беннигсен, получив это
известие, поспешил уведомить Лестока, а его собственной первой
реакцией было направить в Алленштейн ближайшие 4 дивизии. Но почти сразу
же он отдал приказ на общее сосредоточение армии у городка Янково (или
Йонково).
Курьер. Стычка на зимней дороге. Худ. Ян Чельминский
Пришла пора рассказать о важном эпизоде (именно его Наполеон называет,
как «несчастный для нас случай»). На него же
ссылаются буквально все авторы произведений, как мемуарных, так и
документальных, об этой кампании. Значение его, тем не менее,
представляется преувеличенным.
Пока Наполеон, двигаясь из Варшавы к Вилленбергу, собирал на марше
войска для наступления, его начальник штаба Бертье послал курьера к
Бернадоту с приказом - поддерживая в своем лагере ложные огни, самому со
всем корпусом скрытым маршем перейти перейти в право, в Нейденбург и
сомкнуться с Неем, а далее вместе с ним двигаться на Аллейнштейн, куда
направлялись и главные силы Великой Армии. Объединив таким образом 6
корпусов в один кулак, император рассчитывал одним ударом уничтожить
русских. В случае поражения отступать им было некуда, путь в Россию был
закрыт.
В письме содержались не только распоряжение маршалу, но и, в
целом, оперативный план наступления.
Курьер однако был схвачен казаками Багратиона (по
Михайловскому—Данилевскому - гусарами Елисаветградского полка). На самом
деле гонцов было два, но и второй тоже угодил в руки русского патруля,
(5*)
причем ни один из них не успел уничтожить столь важный
документ. Возможно, одного схватили казаки, а второго - гусары,
отсюда и такое разночтение, что не
суть важно.
На этом эпизоде построены все умозаключения, да что там - целая
устойчивая легенда, о том, что наша армия чудом избежала ловушки,
неминуемой гибели и тому подобное.
Беннигсен в своих мемуарах также отдает ему должное и даже воспевает
целую оду казакам- какие, де, они молодцы!
Безусловно, казаки (да и гусары чем хуже?) - молодцы!
Однако же, если допустить, что гонцы все же достигли бы цели, то
ситуация видится не столь драматичная. Русские, после боя у Пассенгейма
уже знали о том, что Наполеон выступил со всей амией и движется в
направлении Алленштейна и где находятся его главные силы.
Расположение корпусов Нея и Бернадота им также было известно. Сам
Беннигсен никуда не мчался "очертя голову", а стоял с главными силами в
Морунгене, заслонившись от возможного наступления противника со стороны
Варшавы кордоном из 4 сводных корпусов, перекрывших важнейшие дороги.
У французов же в их собственных рядах царила неразбериха. Фигура
Наполеона настолько отлакирована в мировой истории, что его Великая
Армия представляется нам идеальной военной машиной, действующей без
сучка без задоринки.
Но это было далеко не так.
Связь между маршалами действовала из рук вон плохо.
И не только и даже не столько из за вездесущих казаков. «Император
остался в Вилленберге
(18-20 января — А.М.) и с мучительным нетерпением
ожидал известий от своих различных корпусов. Тому, что не было получено
сообщений от далеко стоявшего Бернадота не стоит удивляться, но казалось
странным, что находящиеся по близости Ней и Ожеро ничего не давали
о себе знать. Все предыдущее дает наглядную картину военной
обстановки в такой главной квартире, в какой о неприятеле должны судить
по догадкам и не имеют точных сведений о расположении собственных войск.
Хотя Наполеон неоднократно требовал от своих маршалов, чтобы они
возможно чаще посылали ему донесения, но это обыкновенно не выполнялось,
так как ближайшие события всецело поглощали их внимание».
(5*)
(Конец цитаты - А.М.)
Незнакомая, труднопроходимая местность, отвратительная погода и голод, вынуждающий колонны останавливаться для фуражировки
-
все это ломало план Императора, тормозило французскую армию. Только к 22
января Сульт, Ожеро и Даву достигли мест своего назначения.
Но за два дня до этого Беннигсен получил от Багратиона
перехваченные депеши и в тот же день от Долгорукова сведения
о приближении французской армии во главе с Наполеоном. Конечно, с
курьером нам повезло, но утверждение, что иначе бы мы прозевали
приближение массы французских корпусов, так это вряд ли.
С этого места в мемуарах русского командующего впервые появляются слова
«генеральное сражение».
Все дальнейшие маневры обеих армий теперь свелись к одной цели -
сосредоточению сил и подготовке к решающей битве.
Продолжение следует.
© Авторские права:
Александр Морозов. Москва. 20016-2020 гг.
(6*) Генрих Жомини: "Политическая и военная жизнь Наполеона"
(5*) Оскар Фон-Леттов-Форбек: "История войны 1806 и 1807 гг."
(9)* А.И. Михайловский- Данилевский.
"Описание второй войны Императора Александра с Наполеоном в 1806 и 1807
годах".
(19)* "Мемуары генерала барона де Марбо"
(23)* "Записки А.П. Ермолова 1798-1826" |
|
