Оренбургские казаки, русско-японская война


Любая история русско-японской войны способна довести до белого каления даже самого спокойного патриота. Так много допущено ошибок и упущено возможностей. Но Керсновский в этом отношении превосходит всех. Читать про русско-японскую у него - это просто предел мучений. Моральных. Поскольку с точки зрения ясности изложения он опять же на высоте. Это вообще одно из самых ясных описаний войны 1904-1905 гг. Да, кстати, рекомендую при чтении "Истории русской армии" обзавестись картами, благо при нынешнем развитии интернета это очень легко сделать.
Четко расставляемые Керсновским на карте фишки, соотношение сил, расписание прибытия подкреплений, ресурсы, возможности транспортировки - всё указывает на то, что мы должны были опрокинуть японцев еще в августе 1904 года. На самом деле вообще могли не допустить их выхода на южную железную дорогу, но для этого наши генералы должны были быть генералами образца суворовской школы, а не результатом образования XIX века.
Не совсем традиционен Керсновский и в отношении Порт-Артура. Нет, крепость, конечно, оборонять надо. Но гораздо лучше не допустить японцев до осады вообще. Ну а как допустили, то тут уж больших шансов нет. По Керсновскому, Порт-Артур крепко держался ровно до того момента, как японцы подтянули 11-дюймовую артиллерию. С этого момента город был обречен. А с потерей ключа позиций делать вообще нечего. Автор практически оправдывает оплеванного Стесселя: ну, сдал крепость, ну и правильно, обороняться все равно было невозможно, а плюс-минус две-три недели погоды на театре боевых действий не делали.

Привал, первая мировая война


Оставим в стороне рассуждения Керсновского о революции, о вреде демократии и так далее. Здесь он откровенно слаб. Но описание им первой мировой войны - это вещь, я вам скажу, весьма ценная. Пожалуй, я нигде не встречал таких подробностей и в то же время четкости. Керсновский не пожалел места на события 1914-1916 гг. Мировая война занимает более трети от всего труда. Поэтому вполне допустимо назвать вторую половину "Истории русской армии" историей первой мировой войны. Не всей, правда, а лишь Восточного и Кавказского фронтов. События на Западе всплывают лишь постольку поскольку.
Керсновский как-то умудряется успеть перечислить все дивизии, пронумеровать частей куда больше, чем, скажем, Зайончковский (кстати, для комфортного чтения Керсновского возьмите у Зайончковского карты), но при этом он не утомляет читателя. Все части у него при делах, участвуют в боях, о которых мы читаем. Более того, он успевает пройтись и по командирам. То есть как по их биографиям, так и по их деяниям. И как же попадает от него царским генералам. Суров, суров Антон Антонович.
Обычно первая мировая война для русского читателя сосредотачивается в трех событиях: гибель армии Самсонова в Восточной Пруссии, великое отступление 1915 г. и Брусиловский прорыв. Прочитав Керсновского, вы удивитесь, как много там было сражений и операций, кроме упомянутых. Русская армия дралась не переставая. И все сопровождается довольно подробным подсчетом участвующих сил и понесенных потерь. Трудно сказать, насколько эти цифры достоверны, так как Керсновский обычно ни на кого не ссылается. Зато теперь все ссылаются на него.
Ну а кто, по Керсновскому, виноват в развале армии и поражении России, пожалуй, озвучивать не надо. И так все ясно.

Верховный главком Николай II


Цитата:

7 июля на совещании адмирала Алексеева с генералом Куропаткиным было решено ограничиться обороной на южном фронте против Оку и Нодзу и предпринять решительную наступательную операцию на восточном — против наиболее опасной армии Куроки. Сообразно с этим войска Маньчжурской армии получили новую организацию. На правом фланге, по обеим сторонам железной дороги, I и IV Сибирские корпуса составили Южный отряд генерала Зарубаева против армии Оку. В центре слабый II Сибирский корпус генерала Засулича, против армии Нодзу, связывал Южный отряд с сильной ударной группой Восточного отряда (X и часть XVII армейского корпуса, 3-я и 6-я Сибирские стрелковые дивизии), которую должен был повести против Куроки сам Куропаткин. Всего против 112000 японцев у нас в боевой линии было 137000 штыков и шашек, не считая подходившего XVII корпуса.
Наступательная операция наша так и не состоялась. 10 июля обнаружилось наступление армии Оку против нашего Южного отряда в общем направлении на Дашичао. В происшедшем здесь 11 июля бою японцы были отражены по всей линии. Генерал Зарубаев предложил либо отступить заблаговременно без боя, сберегая войска, либо уж драться серьезно, до последнего, и разбить японцев. Но Куропаткин, половинчатая натура которого не выносила определенных решений, настоял на компромиссе — арьергардном бое. Против всей армии Оку мы ввели только 18 батальонов, несмотря на то, что могли бы ввести равные силы (по 40000). Но и эти силы отразили японцев, причем особенно лихо действовал Барнаульский полк. Наша артиллерия работала блестяще — и 122 орудия вырвали господство над полем сражения у 256 японских. Наши потери — 37 офицеров, 782 нижних чина, у японцев выбыло 60 офицеров и свыше 1100 нижних чинов. Тем болезненнее поразил войска, уже было почувствовавшие свое превосходство над неприятелем, приказ Куропаткина отступать… С оставлением Дашичао оставлялся врагу и порт Инкоу (соединенный с Дашичао железнодорожной веткой) и терялась морская связь с Порт-Артуром.

(Цитируется по: "История русской армии"- Антон Керсновский)