На главную страницу
сайта

Крупнейший сайт о стратегиях, военных играх, военной истории и кино.Фан клубы Total War, Цивилизация, Warband и других. Огромная копилка модов.
ПИСЬМА РУССКОГО ОФИЦЕРА

Федор Глинка
На intrernetars.ru

Книги по военной истории. Военно-историческая литература. История войн и сражений в книгах.
Книги по военной истории. Военно-историческая литература на internetwars.ru, скачать бесплатно, без регистрации


Редкая военно-историческая литература на internetwars.ru, скачать бесплатно, без регистрации.

Перейти к общему списку книг


Федор Глинка
Федор Глинка


СКАЧАТЬ
ПИСЬМА РУССКОГО ОФИЦЕРА
Бесплатно, без регистрации
C internetwars.ru
форматы fb.2 и pdf
 

"ПИСЬМА РУССКОГО ОФИЦЕРА" -  ФЕДОР ГЛИНКА
 
Рецензия internetwars.ru

ФЕДОР ГЛИНКА: "ПИСЬМА РУССКОГО ОФИЦЕРА
© Рецензия Владимира Полковникова
© Мы публикуем только свои, оригинальные, авторские рецензии.
© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Мы уже касались «Писем русского офицера» Федора Глинки, когда говорили о его «Очерках Бородинского сражения». Тема затронута, но так и не раскрыта. Получается, сказали «а», но не произнесли «б». Это как-то неправильно. Поэтому мы и решили продолжить разговор о военных записках Ф. Глинки и подробнее осветить содержание его более глобального произведения о войне с Наполеоном. Его полное название «Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием Отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год».
Громоздко? Да, так уж было принято в XIX веке. Тогда никто никуда не спешил. Люди наслаждались текстами как нынешняя молодежь ю-тубовскими видосами. Оттого и названия многоэтажные не отталкивали почтенную публику от работы автора. Тем более такого именитого как Федор Глинка, между прочим, к тому времени уже написавший первую серию военных заметок «Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях и Венгрии, с описанием походов 1805—1806 годов». Впрочем, этого текста у нас под рукой нет, и мы сосредоточим свое внимание исключительно на заметках, относящихся к 1812-1814 гг.
Заметки изданы в виде писем Глинки некоему адресату мужеска пола. Наверняка литературоведы давно уже написали, кому писал автор, да и писал ли он кому-то реально существующему или использовал литературный прием. Но мы не литературоведы, чего не знаем, того не говорим.
Надо заметить, что первый период кампании 1812 года Федор Николаевич живет вольным человеком. И хотя он проделал путь с армией от Смоленска до Бородина и даже дальше, но находился при войсках этаким штатским шпаком, сторонним наблюдателем. Как Пьер Безухов в «Войне и мире». В армию Глинка вступает уже в Тарутино и попадает в отряд генерала Милорадовича в качестве адъютанта этого известного полководца. Дальнейший путь он проделывает уже в качестве военнослужащего. До лета 1813 года активно служащего, а далее находящегося в отпуске, едущего домой, а затем возвращающегося в войска к шапочному разбору.
О чем еще следует предупредить потенциального читателя. От текста Глинки не стоит ожидать сплошного боевого дневника наподобие записок Дениса Давыдова. Тогдашняя грамотная публика была склонна воспринимать не только «гром пушек, топот, ржанье стон», но и красоты природы, архитектуру заграничных городов, нравы иных народов. Этим интересам и удовлетворяет автор «Писем русского офицера».
В этом смысле Глинка близок к тому, что сегодня именуется пошлым англицизмом «тревел блоггер». То есть пишущий путевые заметки. Да-да, и этот жанр родился отнюдь не с появлением интернета, а существовал за много веков до оного. Ибн Баттута, Плано Карпини, Герберштейн и многие-многие авторы, на которых ныне охотно ссылаются историки являлись в своем роде именно «тревел блоггерами» или, чуть торне, «тревел райтерами». Ну вот и Глинка записался в эту рать. Только вот нынешние блоггеры в подавляющем большинстве случаев пишут не с войны. А Глинка и под снарядами стоял, и на пепелища взирал, и с известными генералами тесно контактировал. Да и писать умел получше многих наших современников. Так что сами смотрите, из кого «тревел райтер» вышел серьезнее и основательнее.

Военная история, книги, скачать бесплатно. Письма русского офицера - Федор Глинка

Итак, едет себе Глинка с армией, вертит головой по сторонам, не пугается, а впитывает – как-никак русский офицер, а не кисейная барышня. Покуда война идет на русской земле, всё внимание в его письмах сосредоточено на военной стороне жизни. Это позже, уже в европах, он будет сам дивиться на жизнь заграничную да читателей своих удивлять. А когда у тебя на глазах сгорает Смоленск, враги вытаптывают русскую землю, народ всею массой снимается с места и караваном странствующим движется в сторону Москвы, как-то не до красот природы.
Поденная запись его впечатлений начинается как раз со Смоленска. Тут надо вспомнить, что сам Глинка смоленский помещик. Соответственно, горит его малая родина, сгорает и его средство к существованию – поместье. В ранге простого вояжера он мало что может рассказать о, собственно, боевых делах. Зато много рассуждает о людях вокруг, об отечественном характере войны.
Пожалуй, Федор Николаевич слегка идеализирует соотечественников. Любой самоотверженный или просто храбрый поступок вызывает у него бурю восторгов и обобщений: дескать, вот он каков, наш народ! Э, да разве можно так легко обобщать? Да если народ у нас таков, откуда же берутся мироеды, живоглоты и эгоисты, погоняющие повозки с барахлом мимо уныло бредущих по дороге женщин, детей и стариков? Впрочем, и живоглотам от автора достается немало стыдящих слов. Не скрывает Федор Николаевич правды от своего адресата, коим по факту является вся тогдашняя грамотная Россия.
Восторги Глинки по отношению к Кутузову, прибывшему к армии в Царево Займище, оставим за скобками. Очень уж склонен Федор Николаевич любую свою эмоцию доводить до крайности и украшать текст восклицательными знаками. О Бородинском сражении в этих записках тоже мало чего говорится. Но это и ожидаемо: в конце концов, самому важному сражению всей войны он посвятил отдельную книжку, о которой мы уже говорили.
Оставление Москвы не могло не подействовать угнетающе на такого ярого патриота как Глинка. Но в тексте не ощущается какой-то большой удрученности. То ли он и вправду был оптимистом изрядным, то ли текст писался уже после освобождения столицы, то есть тут играет свою роль эффект послезнания – не ведаю. Но слова о Минине и Пожарском, непоколебимая уверенность в освобождении так и брызжут из-под пера. И по этой причине Глинку, пожалуй, не запишешь в списко самых что ни на есть среднестатистических россиян. Хотя как знать.

Военная история, книги, скачать бесплатно. Отечественная война 1812

А вот с осени 1812 года начинаются самые яркие и запоминающиеся главы, наиболее часто цитируемые ныне в историографии строки. Глинка поступает на службу, в авангард Милорадовича и участвует в преследовании отступающей армии французов. О, вот тут масса картинок позорнейшего упадка врага, потери им человеческого облика. И масса насмешек над этими почитавшимися всем дворянством французами, коих с такой энергией и неразборчивостью запрашивали в учителя своим детям.
Насмотрелся Глинка на этих «учителей», выскребающих из черепов мозг своих товарищей или пожирающих их мягкие, но плохо прожаренные части тел. Есть подозрение, что слегка преувеличивает Федор Николаевич в своем обличительном ехидстве. Но как знать? Как спорить? Ведь меня там не было, а он был. Он ночевал на лавке поверх пожирающих друг друга французов, он выманивал их куском хлеба из печки, он забирал их в плен десятками и сотнями, оборванных, потерявших разум от холода и голода, жалких и ничтожных. И спешил донести живые картинки этих «учителей» до их «учеников» и потенциальных нанимателей. Патриотизм Глинки в этих главах предстает наиболее ярко. Вот уж кто не был «гражданином мира» или записным любителем всего иностранного, так это он.
Впрочем, не являлся Глинка и слепым критиклом, отвергающем всё западное. В главах, посвященных уже заграничному походу он много удивляется на порядок в немецких землях, активно нахваливает его. Прямо-таки сквозит: вот бы нам такое завести у себя. Тут внешняя сторона заграничной жизни слегка заслоняет собой ее внутреннюю сущность. Не всё объективно подмечает русский офицер, удивленный необычным. Зато спешит рассказать как можно больше об увиденном своему адресату.
Именно в этих главах и выходит на первое место «тревел райтер», а военный корреспондент отходит в тень. Непосредственные военные впечатления уступают место зарисовкам с натуры, рассказам о видах и местностях, о музеях и дворцах. Ей-богу, тут можно (да и нужно) пролистывать здоровенные куски текста, не несущие никакой любопытной информации сегодняшнему читателю.
Главное, не пролистнуть те места, где оживает офицер, а не наблюдатель, где Глинка, как будто одумавшись, спешит рассказать о боевых делах и походах. Впрочем, большая часть этих рассказов уже идет не с натуры. В большей части описанных боев 1813-1814 гг Федор Николаевич уже не участвовал. Хотя добросовестно доводит свою историю до взятия Парижа.
Такие вот они, «Письма русского офицера» Федора Глинки. Надо ли их читать в обязательном порядке? Однозначно нет. Есть ли в них что-то любопытное? Однозначно да. Так что прочитать при наличии здоровой доли любопытства и некоторого количества свободного времени вполне можно. Хотя бы выборочно, уделяя внимание лишь военным кусочкам текста.


Бородинское сражение, скачать бесплатно, без регистрации

Цитата:
Мой друг! В самых диких лесах Америки, в области каннибалов, едва ли можно видеть такие ужасы, какие представляются здесь ежедневно глазам нашим. До какой степени достигает остервенение человека! Нет! Голод, как бы он ни был велик, не может оправдать такого зверства. Один из наших проповедников недавно назвал французов обесчеловечившимся народом; нет ничего справедливее этого изречения. Положим, что голод принуждает их искать пищи в навозных кучах, есть кошек, собак и лошадей; но может ли он принудить пожирать подобных себе. Они нимало не содрогаясь и с великим хладнокровием рассуждают о вкусе конского и человеческого мяса! Зато как они гибнут: как мухи в самую позднюю осень!.. У мертвых лица ужасно обезображены. Злость, отчаяние, бешенство и прочие дикие страсти глубоко запечатлелись на них. Видно, что сии люди погибали в минуты исступления, со скрежетом зубов и пеною на устах. На сих лицах не успело водвориться и спокойствие смерти[17]. Те, которые не совсем еще обезумели, беспрестанно просят есть; а накорми их досыта теплым кушаньем — умирают! Но большая часть из них совсем обезумели; бродят, как слепые. Вчера я видел одного, который, в самом пылу сраженья, с величайшим хладнокровием мотал клубок нитки и сам с собой разговаривал, воображая, что он сидит дома у своей матери. Но вчерашняя ночь была для меня самая ужасная! Желая немного обсушиться, мы оправили кое-как одну избу, законопатили стены, пробитые ядрами, и истопили печь. Сотни стенящих привидений, как Шекспировы тени, бродили около нас. Но едва почуяли они теплый дух, как с страшным воплем и ревом присыпали к дверям. Один по одному втеснилось их несколько десятков. Одни валялись под лавками и на полу, другие на верхних полатях, под печью и на печи. Мы принуждены были помостить себе несколько досок с лавки на лавку. Отягченные усталостью, уснули на них. Перед светом страшный вой и стоны разбудили меня. Под нами и над нами множество голосов, на всех почти европейских языках, вопили, жаловались или изрыгали проклятие на Наполеона! Тут были раненые, полузамерзшие и сумасшедшие. Иной кричал: «Помогите! Помогите! Кровь льется из всех моих ран! Меня стеснили!.. У меня оторвали руку!» «Постойте! Удержитесь! Я еще не умер, а вы меня едите!» — кричал другой. В самом деле, они с голоду кусали друг друга. Третий дрожащим голосом жаловался, что он весь хладеет, мерзнет; что уже не чувствует ни рук, ни ног! И вдруг среди стона, вздохов, визга и скрежета зубов раздавался ужасный хохот… Какой-нибудь безумный, воображая, что он выздоровел, смеялся, сзывая товарищей: бить русских! А вслед за этим слышен был в другом углу самый горестный, сердце раздирающий плач. Я слышал, как один молодой поляк, увидев, конечно, во сне, родину свою, говорил громко, всхлипывая: «Я опять здесь, о матерь моя!.. Но посмотри, посмотри, как я весь изранен! Ах! Для чего ты родила на свет несчастного?»
Когда рассвело, мы нашли несколько умерших над нами и под нами и решились лучше быть на стуже в шалаше. Между сими злополучными жертвами честолюбия случился один заслуженный французский капитан, кавалер Почетного легиона. Он лежал без ноги под лавкой. Невозможно описать, как благодарил он за то, что ему перевязали рану и дали несколько ложек супу.

(Цитируется по: "Письма русского офицера"- Федор Николаевич Глинка)

 
© Владимир Полковников, октябрь 2017, специально для Internetwars.ru
© Любая перепечатка и копирование без согласия Internetwars.ru запрещается!
© Что касается рецензируемых книг, то они перешли в общенародное достояние.