"В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ" -  АНДРЕЙ ЕРЕМЕНКО
 
Рецензия internetwars.ru

АНДРЕЙ ЕРЕМЕНКО: "В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ", часть 1, часть 2 
© Рецензия Владимира Полковникова
© Мы публикуем только свои, оригинальные, авторские рецензии.
© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Пока наши войска пытались удержать линию Днепра между Могилевом и Оршей, в ходе Смоленского сражения на севере и юге были нанесены два контрудара. Да, слабые и недостаточно подготовленные. Может быть, поэтому в литературе для массового читателя о них если и упоминается, то максимум одной строкой. Еременко же в книге «В начале войны» рассказывает об этих операциях подробнее.
В чем ему не откажешь, так это в методичности изложения. Он, не теряя общей нити повествования и взаимосвязи событий на разных участках фронта, последовательно переводит взгляд читателя от одного эпизода к другому. Так излагаются детали и сохраняется цельность.
Ну так вот, южный контрудар 21-й армии. Примечателен, в том числе, и тем, что в ходе операции наши войска не только успешно форсировали Днепр в западом направлении, но и отбили у немцев ряд городов. В частности, Рогачёв. Думаю, это полезно отметить, чтобы не складывалось впечатления, будто мы только безнадежно отступали. У немцев тоже выпадали плохие дни.
И опять Еременко не сразу подводит читателя к операции по форсированию Днепра, но дает, пусть и бегло, обзор истории и боевого пути этой армии. Перечисляет командармов и бои. А по завершении операции прослеживает судьбу некоторых генералов.
Второй описанный контрудар осуществлен на северном участке Западного фронта силами 22-й армии. Тоже окончился ничем. Но здесь любопытны личные впечатления Еременко.
Я уже упоминал, что генерал не был трусом и регулярно вылезал на передовую. Вылез он и тут, сформировав подвижную группу из артдивизиона, нескольких танков и малого количества пехоты. Такими импровизированными подразделениями затыкали дыры лично командующие фронтами.

О своем снятии с поста командующего Западным фронтом Еременко пишет бодро. Как будто и не были тому причиной неудачи и поражения. Мол, вызвали к Сталину, поставили задачу сформировать новый – Брянский – фронт, я браво козырнул и отправился бить Гудериана.
Конечно, в связи с этим назначением большую известность получило обещание Еременко «разбить подлеца Гудериана». Но по-настоящему интересен здесь сам процесс импровизированного формирования фронта. В условиях отступления, мощных ударов противника, отсутствия необходимых средств связи, штабных работников, отсутствия связи с частями.
Относительно планов, борьбы и «подлеца Гудериана» Еременко пишет много. Как ни крути, а часть ответственности за прорыв Гудериана на юг несет и Верховное командование. Не один лишь Еременко. Дело в противоречии между планами немцев и поставленной перед Брянским фронтом задачей. Фронт создан для защиты московского направления, а Гудериан получил приказ нанести удар не на Москву, а в тыл Юго-Западному фронту.
Пока разобрались, пока поставили новую задачу Еременко, и время ушло, и немцы выстроили хороший фронт обороны. Поэтому ослабленные потерями дивизии Брянского фронта ударили не во фланг повернувшему на юг Гудериану, а по фронтальной обороне немцев. Прорвать ее они, как известно, не смогли.
Таково изложение событий Андреем Ивановичем Еременко. Да, наверное, он прикрывает и себя. Но и к его доводам нельзя не прислушаться.

Наступление немцев на Москву, 1941 год

Следующий эпизод жизни и службы Еременко – начало операции «Тайфун», наступление немцев на Москву осенью 1941 года. Брянский фронт, не успевший восстановиться после неудачных попыток «разбить подлеца Гудериана» был разорван в клочья. Части трех армий оказываются в окружении.
В окружении же оказывается и сам Еременко. Он подробно анализирует обстановку, излагает ход событий, но ни слова ни о своей ответственности, ни о возможных ошибках.
Впрочем, окружение здесь, хотя бесспорно было, у немцев не имелось ни но сил, ни времени организовать крепкое блокирующее кольцо. Им не хватало солдат даже элементарно занять территорию. Да и прорыв их тут не был так стремителен как в июне 1941 года. Поэтому армии Брянского фронта успевают перестроить боевые порядки, развернуться на 180 градусов и организованно пойти на прорыв.
Многие прорвались. Причем целыми соединениями, а не отдельными группами. Сам же Еременко 13 октября получает первое за войну ранение и на самолете эвакуируется на Большую землю. Следует авария, можно сказать, приключение (раз никто не погиб) с крушением самолета на деревенских огородах.
Тут тоже много личного в мемуарах, что придает им живости, человечности. Расставание с адъютантом, его слезы, последующая гибель. Ошарашенные колхозники – шутка ли, самолет свалился в огород. Забота о генерале. Он, кстати, вообще в этом эпизоде изображает себя капризулей, а не стойким солдатиком. Послевоенная встреча со спасителями.
Дальше в мемуарах понятный разрыв, и действие перескакивает сразу в 23 декабря 1941 года. Под Москвой уже идет контрнаступление. Вдохновленная им Ставка строит наполеоновские планы по окончательному разгрому Гитлера. Выздоровевшему Еременко поручается командование 4-й ударной армией.

В этой части я бы выделил три момента. Первый отмечает сам Еременко. В советском командовании было обычным делом перемещать генералов не только по горизонтали, но и по вертикали. Вчера командовал фронтом, сегодня армией, а завтра опять фронтом. Бывшие подчиненные перемещались наверх, командовали своими бывшими командирами. И никто не пикнул, не встал в позу, не ушел из армии.
Вот и Андрей Еременко идет в 4-ю ударную, входящую в состав Северо-Западного фронта, которым сейчас командует П.А. Курочкин, ранее в качестве командарма подчинявшийся командующему Западным фронтом Еременко.
Второе. К сожалению, Андрей Иванович не говорит, чем ударная армия отличалась от общевойсковой. Он тщательно пересчитывает свои силы, дивизии, средства усиления, лыжные батальоны. Но почему армия «ударная» ни слова. Разве что об удвоенных зарплатах военнослужащих.
Вообще же ударные армии, как не трудно догадаться, создавались для прорыва обороны противника. Соответственно, от общевойсковых они отличались большей насыщенностью артиллерией, танками. По крайней мере, в теории и по номиналу.
Третье, что отмечает и сам Еременко – крутой замах в операциях начала 1942 года. В частности, 4-я ударная была нацелена, ни много ни мало, а прямо на Смоленск. Это очень глубокий обход группы армий «Центр».
Более того, в присущей автору уверенной манере, он утверждает, что не мешай ему руководство, задача была вполне решаема. Так или нет (я думаю, что нет), пусть судят историки, а Еременко тут получает второе ранение, доводит операцию до точки «дальше не могу» и отправляется в госпиталь. На этот раз надолго. До самой Сталинградской битвы, в которой опять взойдет на самый верх.
Об этом его другая книга «Сталинград. Записки командующего фронтом».