Н.Д. Дмитриев-Оренбургский. Стрелецкий бунт

Как всегда у Костомарова промежутки заполняются жизнеописаниями нецарственных исторических деятелей. таким образом получается охватить историю России во всей ее полноте. Например, история раскола лишь вскользь проходит в главе об Алексее Михайловиче. Главное место ей отведено в рассказе о патриархе Никоне. Кстати, и его личность преподносится нетрадиционно. Обычно в XIX веке да и позже его считали грамотным человеком, прогрессивным реформатором. Николай Иванович показывает, что это не так. Довольно слабый в литературных источниках, но чрезвычайно амбициозный и никуда не годный государственный деятель. Вверг без всякой нужды Россию в тяжелейший кризис, отзвуки которого слышны и поныне.
Вся история украинской войны отражается в главах о Богдане Хмельницком и его ближайших преемниках вплоть до Мазепы. Все-таки Костомаров считается украинским историком, хорошо известен его монументальный труд "Богдан Хмельницкий". Было бы странно, если бы он не сделал упор на этой части нашей истории. Тем более, что история отношений Москвы с Украиной не исчерпывается лишь одним актом Переяславской Рады 1654 года. Война шла там десятилетиями. В ней замешались Польша, Россия, Швеция и Турция. Правобережная часть из цветущей земли превратилась в пустыню. Ведь в полном смысле: за годы войны были сожжены все города и села, жители или вырезаны, или угнаны в плен, или переселились на Левобережье. Это огромный и довольно интересный пласт истории.

Николай Ге. Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе

XVIII век у Костомарова ограничивается царствованием императрицы Елизаветы Петровны. Он всё же осторожно не касается уже прямой и настоящей бабки царя Николая I и прабабки Александра II Екатерины. Как говорится, ну его, от греха подальше.
Да и здесь, не зная, из чего можно было бы слепить полноценную главу из Екатерины I или Петра II, Николай Иванович выделяет личность, проходящую через всю эпоху, близкую к политике, но далекую от трона. Это фельдмаршал Миних. Он и сам по себе любопытнейший гражданин. Мало кто знает, но именно он, "немец", осуществил в нашей армии то, что должен был сделать еще Петр I. Миних уравнял в жалованье русских и иноземных офицеров. Да, вот такой вот "немец" и такая вот эпоха "засилья немцев", то есть эпоха Анны Иоанновны. О каком засилье говорят, если на высших постах в большинстве все же сидели русские - Волынский, Бестужев и другие. Иное дело, что людишки они оказались так себе.
Здесь же, в биографии Миниха вы найдете и довольно редко всплывающую тему русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Да, может быть особо гордиться нам тут нечем, да, война велась из рук вон плохо, да, санитарные потери на порядок превосходили боевые, но как же отказываться от знания своей истории?
С другой стороны, "Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей" заканчивается на такой бодрой ноте как наши победы в Семилетней войне.

В. Якоби. Утро Анны Иоанновны

Цитата:

Военные дела, после поражения шведов под Полтавою, несколько времени представляли ряд блестящих успехов, имевших последствием расширение пределов государства. Адмирал Апраксин осадил Выборг; сам царь, в звании контр-адмирала, участвовал в этой осаде, доставляя на кораблях запасы осаждающим. Шведский комендант, приведенный в стесненное положение непрестанным бомбардированием, 12 июля 1710 г. сдался на капитуляцию, выговорив себе свободный проезд в Швецию. Но Петр, давши слово, нарушил его под тем предлогом, что шведы задерживают в Стокгольме русского резидента Хилкова, и приказал увести в Россию военнопленным гарнизон, а многих жителей перевести в Петербург. Рига, осажденная еще осенью 1709 г. Шереметевым, держалась упорно более полугода. Рижский генерал-губернатор Штренберг был человек храбрый и искусный; с чрезвычайным спокойствием он заставлял осажденных выдерживать сильнейшую бомбардировку и недостаток жизненных средств. Но в Риге распространилась заразительная болезнь, и люди умирали в громадном количестве, так что оставалась в живых едва третья часть всех жителей, а всего гарнизону с небольшим тысяча человек. Штренберг сдался на капитуляцию. Шереметев не дозволил уйти природным немцам, принуждая их присягнуть царю на подданство; шведам дали слово отпустить их на родину, но нарушили слово, так же как и под Выборгом, и Штренберг был удержан военнопленным. За Ригою сдался Динамюнде, где также зараза страшно истребила население. 14 августа генерал Боур взял Пернов, таким же образом, как Шереметев Ригу, потом переправился на остров Эзель и овладел Аренсбургом, а 29 сентября сдался Меншикову на капитуляцию Ревель; шведский гарнизон был выпущен. За Ревелем покорилась вся Эстония; таким образом балтийское побережье, которого Петр так добивался, досталось России, и с этих пор навсегда. По выражению одного современника, зараза более самого оружия способствовала Петру овладеть ливонским краем.

(Цитируется по: "Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей"- Николай Иванович Костомаров)