А.Д. Кившенко. Долобский съезд князей

Первая часть включает в себя период от начала Киевской Руси до окончания Смутного времени. Подача истории через жизнеописания, конечно, прием далеко не новый. Даже для времени Костомарова. Но от этого его привлекательность и удобство не становятся меньше. Споры может вызвать только сам подбор персонажей хроники. Каждый автор имеет право на свой взгляд и подход.
В этом отношении Н.И. Костомаров смог выделиться из общей массы. Во-первых, он попросту отбросил всех князей дохристианского периода. И вполне справедливо, ибо "наша история о временах, предшествовавших принятию христианства, темна и наполнена сказаниями, за которыми нельзя признать несомненной достоверности". И нечего тень на плетень наводить, закапывая читателя в недоказуемые версии. Таким образом, повествование Костомаров начинает с Владимира Святославича. И здесь ему уделяет буквально несколько страничек, так как и об этом князе сведений на самом деле крайне мало. Лично мне такой подход импонирует.
Далее автор скачет по некоторым ключевым князьям: Ярослав, Мономах, Боголюбский. Кажущиеся пробелы (например между Мономахом и Боголюбским) более-менее кратенько заполняются. Если не в самих биографиях князей, то во время рассказа о лицах некняжеских. Таким в первом разделе является, например, Феодосий Печерский. А раз есть такие лица, то и история не ограничивается только политической частью.
Может быть кому-то из не очень подготовленных читателей покажется трудным уследить за родословными переплетениями дома Рюриковичей. Уже в XI веке выделяется несколько ветвей, а в XII и они разветвляются едва ли не до бесконечности. Костомаров особо не останавливается на том, кто от кого произошел.
Кто-то мог подумать, что за Боголюбским пойдет Всеволод Большое Гнездо, но тут Костомаров ловко уходит в сторону, выбирая следующим героем Мстислава Удалого. Этим он, во-первых, идет не по банальному пути, во-вторых, с помощью Мстислава перекидывает мостик от Северо-Восточной Руси к Галицко-Волынской, и в-третьих, сразу выходит на монголов (сражение на Калке).

Н. Шустов. Иван III разрывает ханскую грамоту

Времена монгольского ига идут уже через московских князей и их противостояние с тверскими. Это еще более-менее традиционно, а вот в подходе к описанию Московского княжества XV-XVI века виден настоящий Костомаров, отличный от более традиционных авторов. Дело в том, что он безжалостно проходится по личностям, являвшимся для образованного общества XIX в. "священными коровами". Скажем, Иван III в изложении Костомарова уже не тот вдохновленный объединитель Руси и победитель монголов, а хитрый, алчный и трусливый правитель. Конечно, все положения обвинения подкреплены фактами. Можете ознакомиться сами.
Дальше московские князья или даже уже цари, избалованные вседозволенностью, становятся только хуже. Василий III откровенно куражится, не терпит малейшего сопротивления, ну а в Иване Грозном Костомаров не находит решительно ничего положительного. Все более-менее верные деяния совершены с подачи советников, а как окружение сменилось, так Иван впадает в окончательное мракобесие. Его кровавые деяния вызывают отвращение и сожаление, что достался России такой правитель, и никто не посмел поднять на него руку.
Чем ближе к нашем дням, тем плотность событий (вернее, имеющихся источников) больше. Поэтому каждая следующая глава лет включает меньше, а событий больше. Поэтому на Смутное время автор потратил столько же страниц, сколько на всю историю до, скажем, Ивана III. Здесь больше всего попало Борису Годунову. Если обычно его представляют прогрессивным правителем, действующим во благо государства, то у Костомарова опять все не слава богу. Темный, необразованный, выросший в лихие времена Грозного, впитавший в себя всю ложь эпохи, этот правитель действовал самыми низкими методами, преследуя столь же низкие цели. Даже по видимости благие его деяния имели корыстную цель. Одним словом, гаденький гражданин.
Эта часть завершается освобождением Москвы и избранием первого царя династии Романовых. Самим же временам Романовых посвящен следующий том, еще больший по объему. И это при том, что там события прослеживаются лишь по Елизавету Петровну включительно. Но о той книге в следующем обзоре.

И. Пелевин. Царь Иоанн Грозный в келье юродивого Николая Салоса в Пскове

Цитата:

Между тем в те годы, когда происходили толки со шведами о границах, в Московском государстве совершались важные трагические события. Димитрий рос в почетном изгнании в Угличе и представлял в будущем большую опасность для Бориса. Федор был бездетен, слаб здоровьем, и, в случае его смерти, царевич Димитрий был бы провозглашен его преемником на престоле. Борису, естественно, грозила погибель. Нагие и люди Димитриевой партии, конечно, не простили бы ему ни его прошлого величия, ни их удаления от царя. Этого мало; Димитрий, пришедши в возраст, мог быть опасен и для самого Федора. Если были люди, которые тотчас же по смерти Грозного думали вместо Федора посадить на престоле малолетнего Димитрия, то тем скорее сам Димитрий, достигши совершеннолетия, мог собрать около себя партию людей, которые были недовольны тем, что на престоле сидит слабоумный царь, а всем управляет временщик, и легко пристали бы к намерению низложить Федора. Рассказывали, что малолетний Димитрий уже в детстве показывал отцовские наклонности, любил смотреть, как убивают домашних животных, и сам, ради потехи, убивал их палкой. Говорят, однажды, играя с детьми, он сделал из снега несколько человекоподобных фигур; одну из них назвал Борисом Годуновым, других — именами разных бояр, приятелей Годунова, бил их палками, говорил, что рубит им головы, руки, ноги, и прибавлял: «Вот как будет, когда я стану царствовать!» Смерть этого ребенка казалась не только полезной для видов Годунова, но и необходимой для его существования.
В 1592 году Годунов отправил в Углич надзирать за земскими делами и над домашним обиходом царицы Марфы своих доверенных людей: дьяка Михаила Битяговского с сыном Данилом и племянником Качаловым. Нагие и сама царица не терпели этих людей. Нагие беспрестанно с ними ссорились.
15 мая 1591 года в полдень пономарь соборной углицкой церкви ударил в набат. Народ сбежался со всех сторон во двор царицы и увидел царевича мертвого с перерезанным горлом. Исступленная мать обвиняла в убийстве людей, присланных Борисом. Народ убил Михаила и Данила Битяговских и Никиту Качалова, а сына царевичевой мамки Волоховой притащил в церковь к царице и убил по ее приказанию пред ее глазами. Умертвили еще несколько человек по подозрению в согласии с убийцами.

(Цитируется по: "Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей"- Николай Иванович Костомаров)