© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Книга Кристофера Хибберта «Крымская кампания 1854-1855 гг. Трагедия лорда Раглана» - это «взгляд с той стороны», то есть описание Крымской войны с позиций англичан. Лихо начав войну, английская армия смогла записать в свой актив сражение на реке Альме, Балаклавское дело, Инкерманское сражение и бесконечную, неудачную осаду «Большого Редана», по-нашему третьего бастиона. Вот обо всех этих эпизодах и рассказывает английский историк Кристофер Хибберт.
К. Хибберт (1924-2008) достаточно известнее даже не только у себя на родине. Некоторые из его переводных работ в последние два десятка лет публиковались и в России. Наиболее ему удавались труды в жанре биографии. Он даже получил прозвище «перл среди биографов» (не будем употреблять слово женского рода «жемчужина» по отношению к мужчине).
А вообще его собственная биография выдалась весьма бурной. В юном возрасте, не закончив колледжа в Оксфорде, записался в армию и принял участие во второй мировой войне. Служил на итальянском фронте. К 1945 году дослужился уже до капитана. После войны он стал партнером в фирме землевладельцев и аукционистов. Творческий этап жизни начался в 1957 году. И с тех пор Хибберт неоднократно удостаивался самых престижных премий. Самую первую литературную премию (имени Гейнемана) по истории он получил как раз за «Трагедию лорда Раглана».
Поскольку Хибберт специализировался на биографиях, историю Крымской войны он также написал, поставив в центр повествования фигуру британского главнокомандующего фельдмаршала Раглана. Потому книга и называется «Трагедия лорда Раглана», а уж переименовали ее в «Крымскую кампанию 1854-1855 гг» наши, чтобы пояснить тему российскому читателю, скорее всего не ведающему, что это за лорд такой.
Но именно биографического в этой работе не так много. Небольшое вступление о раннем этапе жизни Раглана и быстрый переход к самой войне. Далее фигура фельдмаршала уже выступает исключительно с точки зрения оценки его деятельности в ходе боевых действий. Нельзя не заметить, что автор питает симпатию к своему центральному персонажу, он склонен относить все неудачи английской армии к недостаткам военной системы вообще, а не к роли командующего. Впрочем, Хибберта отнюдь не ослепляет любовь к герою. В ряде моментов он достаточно жестко и прямо указывает на неверные действия полководца, на отрицательные черты его характера, на неудачную манеру руководства.

Но для нас книга представляет главный интерес именно «взглядом с той стороны». Всегда полезно посмотреть на войну глазами неприятеля. Не всё же нам вариться в собственном соку вроде научной работы Тарле «Крымская война» или художественной эпопеи Сергеева-Ценского «Севастопольская страда». Объективная картина может быть построена только при стереоскопическом взгляде.
Что же об этом могут рассказать англичане? Ну, во-первых, они могут рассказать, что бардак – это отнюдь не исконно русское состояние дел. Вторая глава книги Хибберта называется «Лучшая армия в мире». Это одновременно и цитата из «Таймс» и горькая ирония. Честно говоря, состояние дел в английской армии всегда было так себе. Страна традиционно делала ставку на флот. Но как ни крути, а англичане (не без активной помощи пруссаков) одержали победу под Ватерлоо. И за сорок лет между Ватерлоо и Крымом эта заносчивая и некогда блестящая армия пришла в такой упадок, что «мама не горюй».
У нас любят тыкать пальцем в состояние русской армии времен конца правления Николая I. И то у нас было не так, и это не эдак. И солдата-рекрута били почем зря, мучали шагистикой, мордовали, морили голодом и эпидемиями. И техническая-то часть у нас была не на высоте. И так далее и тому подобное. За всем этим неизменно вставали фоном якобы отличные европейские армии, только занимавшиеся внутренним самосовершенствованием.
И что же? Смотрим на эту «лучшую армию, когда-либо покидавшую берега Англии» и ужасаемся ее состоянию. Великая Британская империя с трудом наскребла 30 тысяч солдат. Но даже их не смогла оснастить должным образом. Палатки? Нет, не слышали. Медицинское обеспечение? Что это такое? Образованный офицерский состав? Нет, у нас принято чины покупать за деньги, и командовать полком может любое богатое ничтожество. Боевой опыт? А стрельба по голозадым дикарям считается?
Э, да что там. Хоть в конце книги автор и скажет, что опыт Крымской кампании был учтен, но мы ведь помним, что в течение ближайшего полувека англичан побьют в Судане, при Изандлване, при Майванде, наконец, им устроят кровавую баню буры. А в 1914 году на европейский фронт с сотнями противостоящих дивизий они смогут наскрести лишь 7 дивизий.
Разительна разница в состоянии английской и французской армий, высадившихся в Крыму. Основательные французы тут же раскидывают палатки, за ними идут профессиональные маркитантки, у которых «всё есть». Недаром всю последующую севастопольскую эпопею доля французов будет расти, а англичан сокращаться. В итоге, как сказано у Сергеева-Ценского, усилия огромной Британской империи свелись к осаде (заметим: неудачной) всего лишь одного – третьего – севастопольского бастиона.
И можно было бы сказать, что и сам Раглан не без вины в таком состоянии британских сухопутных сил, поскольку в предвоенный период он был либо заместителем главнокомандующего, либо командующим всей артиллерией. Впрочем, проблему действительно коренились так глубоко, что с ними ничего не мог поделать и сам герцог Веллингтон.
Так что если вас опять начнет угнетать описание бедственного состояния российских вооруженных сил накануне Крымской войны, вспомните об английской армии. Нашему делу не поможет, но настроение (всегда приятно, когда у соседа дела хуже) поднимет.

Переходим к описанию боевых действий Кристофером Хиббертом. Тут сразу же отметим его художественную обстоятельность, красочность, пристрастие к ярким подробностям. Описание сражения у Хибберта отнюдь не сводится к простому «эрсте колонне марширен». Нет, он обязательно отметит и нежный ветерок с моря, и лучи восходящего солнца, и гордую осанку генерала такого-то, и бодрый вид солдат -ского полка. В общем, здесь мы имеем удачное сочетание художественного описания и документальной точности.
А из всех сражений крымской кампании, разумеется, самым-самым для сердца англичанина была и остается Балаклава. Заметьте разницу в отношении к этому сражению 25 октября 1854 года: бывает, что русские по отношению к нему употребляют пренебрежительное «дело», то есть «дело при Балаклаве», а Хибберт пишет: «один из интереснейших эпизодов военной истории». Эва как! «Интереснейший» и аж всей «военной истории».
Но мы-то с вами знаем (а если не знаем, то прочтем у самого Хибберта), что бой был, прямо скажем, так себе. Набор из военной нерешительности и несуразностей. Ничего поучительного с точки зрения военной истории в себе не несущий. Единственное, что дорого сердцу истинного англичанина – это знаменитая атака легкой кавалерии. Про этот эпизод они не устают говорить, ему посвящают стихи выдающиеся поэты Теннисон и Киплинг, он регулярно упоминается в разных романах, о нем снято два фильма, группа Iron Maiden исполняет песню и даже во «Властелине колец» (помните самоубийственную атаку гондорской конницы в третьей части?) используются те же мотивы. Вот уж поистине – центральный эпизод во всей английской военной истории. Ну а как оно было на самом деле, прочитайте хотя бы в «Трагедии лорда Раглана». Любопытный с точки зрения руководства боем эпизод. Вот уже где отсутствие профессионализма и полный бардак прекрасно дополняют друг друга. И это стоит жизни сотням и сотням солдат и офицеров.
Серьезное внимание уделяет Хибберт и роли печатного слова. Уже в середине XIX века видно большое влияние корреспондентов, передовиц «Таймс» даже не просто на политику, а на военное руководство операциями. Честное слово, что при Николае I, что при Сталине иной раз так и воскликнешь: хвала самодержавию/тоталитаризму – нам еще забот с мнением цивильных писак не хватало. А вот что лорду Раглану, что, скажем, Эйзенхауэру в XX веке ой как хватало таких забот. И ведь всякий кабинетный писака мнит себя стратегом. Что до военной цензуры, то вот цитата из книги Хибберта: «Цитируя одного из своих генералов, русский царь заявил: «Нам не нужны шпионы. У нас есть газета «Таймс». Может быть, это байка или исторический анекдот, но звучит симптоматично.
Ладно, долго еще можно пересказывать отдельные моменты книги Кристофера Хибберта «Трагедия лорда Раглана», но право же, лучше почитайте сами. Честное слово, книга написан хорошо, увлекательно, несет много информации и однозначно стоит внимания любого любителя военной истории.

Ричард Кейтон Вудвил. Атака лёгкой бригады

Цитата:

Раглан и его штаб не сразу поняли, что происходит. Направление наступления слегка сместилось левее, но не настолько, чтобы это могло вызвать тревогу. Однако по мере увеличения темпа атаки становилось ясно, что легкая бригада намерена вклиниться в позиции русских в районе Верхнего прохода. Русские, несомненно, ожидали этого, так как в ходе медленной, но решительной кавалерийской атаки вывели свою пехоту из всех редутов, кроме одного, и построили ее в каре у вершины холма. Это была редкая удача для генерала Кэткарта, и офицеры его штаба напряженно ждали, когда же он ею воспользуется. Его дивизия все еще стояла на позиции, занятой более часа назад. Но Кэткарт не спешил продолжать наступление даже теперь, когда ясно видел, что неприятель оставил почти все захваченные ранее редуты. Штабные офицеры стали уговаривать генерала продолжить наступление. Однако тот заявил, что должен прежде посоветоваться с Рагланом.
Первые 50 ярдов легкая бригада уверенно двигалась вперед, не встречая ни малейшего сопротивления. Пушки противника молчали. Сам Кардиган выглядел очень эффектно в сине-вишневом мундире и меховой накидке с золотым шитьем. По выражению Раглана, он держался смело и гордо, как лев. Кардиган не оглядывался; он смотрел на вражеские орудия впереди.
Внезапно безукоризненная симметрия строя наступающей английской кавалерии была нарушена. Нещадно нахлестывая коня, наперерез строю к Кардигану мчался галопом «этот наглый черт» Нолэн. Он размахивал саблей над головой и что-то выкрикивал во всю мощь легких. Поворачиваясь в седле то в одну, то в другую сторону, Нолэн пытался предупредить разъяренного Кардигана и его штаб, что они наступают в неверном направлении. Но никто не расслышал его слов, потому что русские открыли огонь и все звуки тонули в грохоте их пушек. После первых же выстрелов осколок снаряда попал Нолэну прямо в сердце. Рука, которая только что так неистово размахивала саблей, так и осталась занесенной над головой, а колени опытного кавалериста продолжали сжимать бока лошади. Лошадь развернулась, и сабля выпала из рук Нолэна. В то время как верный конь понесся назад со своей страшной ношей, умирающий капитан неожиданно издал крик настолько нечеловеческий и пронизывающий, что один из очевидцев назвал его «воплем мертвеца».
Темп наступления продолжал расти, и ни у кого теперь не было сомнений в том, что все эти 700 всадников несутся навстречу гибели. С трех сторон по ним били вражеские пушки, вырывая из строя целые ряды кавалеристов, места которых тут же спокойно и неторопливо занимали их товарищи. Зрелище было настолько ужасным, что наблюдавшие за ним с безопасного расстояния мужчины и женщины не могли сдержать слез. Генерал Боске, наблюдая эту бойню, пробормотал, протестуя против такой храбрости: «Это великолепно, но это не война». Адъютант генерала Буллера писал: «Я не мог сдержать слез. В ушах стоял грохот пушек и визг пуль, которыми поливали этих храбрых ребят». Стоявший рядом старый французский генерал пытался успокоить его: «Бедные ребята. Но такова война».

(Цитируется по: "Трагедия лорда Раглана"- Кристофер Хибберт)