"ВОЙНА ВСЁ СПИШЕТ" -  ЛЕОНИД РАБИЧЕВ
 
Рецензия internetwars.ru

 ЛЕОНИД РАБИЧЕВ: "ВОЙНА ВСЁ СПИШЕТ" 
© Рецензия Владимира Полковникова
© Мы публикуем только свои, оригинальные, авторские рецензии.
© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Люди на Великой Отечественной войне были разные и воспринимали происходящее по-разному. Хуже того - они и рассказывали каждый наособицу, а «официальная» и народная память выбирала то, что нравится ей и лепила свою легенду. Отсюда и возникают довольно острые конфликты, когда иной раз на первые позиции выходит что-то апокрифическое, не включенное памятью в канон. Например, нашумевший спор об изнасилованных немках. Свой взгляд изложил и участник войны лейтенант-связист 31-й армии Леонид Николаевич Рабичев.
Заглавие книги «Война всё спишет» уже намекает на то, что здесь будет описано нечто неприглядное, такое, что хотелось бы забыть. Поэтому если вы трепетно относитесь к благородной фигуре воина-освободителя, предпочитаете только советский канон, воспоминания Рабичева вам лучше не читать - не понравится. Не факт, что понравится и более ровно дышащим, к коим отношу и себя.
Вкратце о содержании. Книга начинается с лета 1941 года. Рабичев - студент, по вечерам дежурит на крышах, гасит «зажигалки», недоумевает вместе со всей страной по поводу неудач, а лучше сказать: катастрофических поражений Красной Армии. Октябрь, прорыв немцев на московском направлении, паника и эвакуация. Семья Рабичевых перемещается в Уфу. Там же, в Башкирии, Леонид Николаевич поступает в военное училище. Заканчивает его лейтенантов в конце 1942 года. И с этого времени тянет лямку командира взвода связистов на Западном (автор ошибочно утверждает: на Центральном) фронте (он же позже 3-й Белорусский). После окончания войны с год служит в Европе.

Сразу надо заметить: в книге много неточностей и путаницы в датах, а порой попадаются даже фактические ошибки. Удивительное дело, неужели никто знающий или просто аккуратный не редактировал текст? Автор на момент выхода книги еще жив, многое можно уточнить, поправить. А может и не очень удивительное - экономят на всём, и на знающих рецензентах или редакторах. Гонят в печать без малейшей вычитки, лишь бы подешевле. Такая жизнь.
Может показаться парадоксом, но военные мемуары оказываются наиболее интересными не в военной, а в тыловой части. Как с узлами-тюфяками бежали из Москвы, как обустраивались на новом месте более-менее привилегированные эвакуированные, как и вправду творческая молодежь с готовностью шла на фронт. даже чрезвычайно обижались, когда их браковали на медкомиссии. Самому Рабичеву даже пришлось доказывать, что он годен, возьмите его! Это свидетельство очевидца, а не пропаганда.
Но самая любопытная часть книги касается обучения будущих лейтенантов в училище. Рабичева смело можно отнести к типу новобранец-недотепа да еще конченный интеллигент - пишет стихи, рисует, но искусство маршировки или бега в противогазе ему постичь не дано. Первые же дни-недели в училище едва не убили московского интеллигента-хлюпика. При этом, заметим, ему еще довольно сильно повезло - он попал на обучение с такими же образованными парнями. У каждого, минимум, десять классов, а то и пара-тройка курсов института.
Вообще в войну таких образованных старались сунуть именно в офицеры. И учили долго, как Рабичева - почти год. А не каких-то три месяца ускоренных курсов. Поэтому лейтенант Рабичев, призванный в конце 1941 года в действующую армию попал только в конце 1942-го, как раз к моменту наступления всего советского фронта.

Я намеренно сказал «в действующую армию», а не «на фронт». Лейтенант-связист Рабичев служил где-то близко от штабов, вплоть до штаба 31-й армии. Конечно, на войне всякий подвергается опасности - артобстрелы, бомбардировки, просто случайности, но согласитесь, всё же на в окопах на передовой, в ротах и батальонах риск быть убитым или искалеченным многократно выше. Мы ничего плохого тем самым сказать не хотим. Служба всякая важна, служба всякая нужна. Но место и условия службы Леонида Николаевича наложили отпечаток на его воспоминания. Фронтовые ребята больше пишут о смертях, тыловики же больше обращают внимания на преступления. Рабичев, например, очень и очень много места уделяет половым отношениям, добровольным и не очень.
Во всякой армии преступлений хватает. И нечего тут идеализировать наших. И грабили, и насиловали и даже убивали - всё было. Тыловики валят на фронтовиков. Те отвечают, что им некогда было заниматься подобным, а вот у тыловиков и время и возможности были. Черт ногу сломит в этих взаимных обвинениях. Интереснее другое: как нам относиться к воинам-победителям, освободителям, если мы принимаем факты совершения ими преступлений?
Для себя я вывел простое правило, выбрав аналогию тех солдат с близкими людьми. Допустим, есть близкий человек, либо помогший нам в чем-то, либо даже спасший нас. Допустим, он совершил преступление, даже убийство. Но! Незнакомого нам человека. Что перевесит в нашем отношении к такому близкому? То, что он значил для нас, или факт далекого, не касающегося нас преступления? По мне - так первое, однозначно. Вот, скажем, мой дед, Павел Алексеевич Егоров, воевавший, кстати, на том же 3-м Белорусском. Да знал я, что он совершал на войне неподобающие поступки, ну и что? Стал я его любить и уважать от того меньше? Нет.
Вот и наша Красная Армия. Да, совершала преступления в том числе и против человечности, но для нас, живущих спустя 70 лет (ключевое слово «живущих»), всё искуплено победой, она перевешивает.