Черчилль с делегатами Парижской мирной конференции, 1919 г.

Мы обычно не задумываемся о послевоенных проблемах. А они подчас не только не легче, а и для кого-то сложнее, собственно, военных тягот. Речь не идет о солдатах, сидевших под обстрелом. Нет, речь идет о жизни страны. Вот представьте себе: несколько лет "всё для фронта, всё для победы", кажется, что война пройдет еще долгие годы, производство распланировано на год вперёд. На конвейере находятся и ежеминутно сходят со станков патроны, снаряды, винтовки, пулеметы, пушки, танки, самолеты, эсминцы и прочее военное имущество. Тонны, десятки, сотни тонн, просто горы орудия смерти. Всё в ущерб товарам народного потребления.
И вот - ррраз! - звонок: всё, мир. Что прикажете делать с запущенным в серию? С тысячами орудий и пулеметов, с сотнями танков и самолетов. Куда их теперь? Солить? Да черт с ними, с самолетами! Что делать с людьми, мобилизованными к станку? Им же надо платить зарплату. А за что платить теперь, когда производимая ими продукция никому не нужна? Эти вопросы как раз и освещает Черчилль. Уж кем-кем, а легкомысленным политиком его не назовешь.
А есть еще проблема демобилизации многомиллионной армии. С одной стороны, вроде бы надо отпустить домой людей, чьи специальности сейчас остро востребованы. Но, как правило, они и призывались позже остальных. Что же скажут те, кто отсидел в окопах по несколько лет, видя, как только что пришедшие новички уже уезжают домой, а ветераны остаются в оккупационных войсках? Распустить же сразу и всех нельзя. Во-первых, инфраструктура не переварит такого количества пассажиров. Во-вторых, заключено перемирие, но не мир. Для устрашения Германии надо еще держать какую-то вооруженную силу. В общем, Черчилль, как министр, этим занимавшийся, исчерпывающе излагает эту скрытую от большинства тему.
Следующая тема - Версальский конгресс. Формально Черчилль не являлся дипломатом, но конечно был в курсе всех дел. Здесь интересны его суждения как истого британца. Именно не англичанина, а британца. Умеет он выкрутить и показать многое в ином свете. Взять хотя бы тайные договора, на которые обрушивались и большевики, и американская общественность. Как мол можно так - делить тайком мир между несколькими империями, как это затеяли в мировую войну Британия, Франция и Россия. Черчилль объясняет точку зрения английского правительства. Можно, мол. И даже было очень нужно. Когда речь шла о выживании, не до сантиментов. Хорошо американцам так говорить, а как бы они запели, находись противник в ста километрах не от Парижа, а от Вашингтона?

Министр боеприпасов Черчилль и части 47-й дивизии, 1918 г.

Но самое приятное в этих воспоминаниях оценка мирного договора. Как радуется Черчилль отлично проведенной работе! Как мы, говорит, ловко провели новые границы в Европе, исходя из права наций на самоопределение. Ну, есть конечно, несколько скользких мест. Но это крохотные недочеты, которые не повлияют на судьбы мира. Теперь мы, читатели, смотрим на эти недочеты: Судеты, Австрия, Тешинская область, Бессарабия, Данцигский коридор, Мемель - все это точки напряженности, приведшие ко второй мировой войне. Вот вам и чистая работа версальских дипломатов.
А ведь даже на страницах "Мирового кризиса" Фердинанд Фош - главком Антанты - говорит о недостаточной гарантированности Франции от вторичного нападения Германии. Вздор, заявляет Черчилль, никогда разоруженная Германия не посмеет угрожать Франции, с которой заодно сама Великобритания. Глупости, отвечает Фош, пройдет десяток лет, и Германия вновь начнет вооружаться. А ведь до прихода Гитлера к власти оставалось 14 лет. Ну и кто после этого провидец? Искушенный политик Черчилль или солдафон Фош?
Третья часть посвящена внешнеполитическим событиям, войнам, охватившим мир сразу после первой мировой. Прежде всего, это гражданская война в России. Тут я распространятся не буду. Ненависть Черчилля к большевикам общеизвестна. куда интереснее события в Турции. Смотришь вот сейчас, в 2014-ом, на них и думаешь: а ведь ничего не изменилось. Как лезли эти поборники демократии во все мировые дырки, так и сейчас лезут. "У вас нет демократии? Тогда мы идет к вам". Причем, что такое правильная демократия, решают, конечно, в Лондоне (сегодня в Вашингтоне). Чего только стоит фраза Черчилля: мы, мол, дали им возможность выбрать парламент, но он потом всё время голосовал неправильно. Или о событиях в Греции: мы им выгнали плохого короля, дали возможность провести выборы, а они выбрали опять его - это неправильная демократия.
Или берем Турцию: в Стамбуле сидит поддерживаемый Антантой, но не поддерживаемый народом премьер, весь народ за Кемаля (Ататюрка), но в данном случае народное мнение, конечно, неправильное. А отдадим-ка мы в таком случае Турцию грекам. пусть они несут демократию вплоть до Анкары. Ну, собственно, народ Турции объяснил этим несунам, куда им засунуть свою демократию.
Поражает искренняя убежденность Черчилля в своей правоте. Он не видит тут двойных стандартов. Для него приоритеты очевидны. А те, кто с ними не согласен, должен получить демократию из Лондона. Слушайте, а может и сегодня в Вашингтоне точно так же искренне уверены в своей правоте и богоизбранности? Ну тогда я уж и не знаю, чем это лечится, если ста лет не хватило.

Греческая дивизия на марше. Греко-турецкая война, 1919-1922 гг.

Цитата:

Задача греков заключалась в том, чтобы уничтожить турецкую армию и занять Ангору. Но так как железнодорожная линия Смирна – Ангора, единственная линия, по которой могли передвигаться войска, резко отклонялась от своего основного направления и загибала к северу и югу за линией турецкого фронта между Афиум Карагиссаром и Эскишером, то прежде всего грекам было необходимо прогнать турок из этого сектора и, если возможно, уничтожить турецкую армию. Только при этом условии можно было продвинуться к Ангоре. Операции начались с маневра, имевшего целью обмануть неприятеля.
9 июля левая греческая группа двинула две дивизии к востоку от Бруссы, чтобы удержать турецкую северную группу на ее позициях, а две других дивизии направились на юго-восток к Кутайе, чтобы действовать совместно с правым крылом армии. Через три дня три дивизии правой греческой группы атаковали турок в Афиум Карагиссаре и разбили их. Началось очищение от турок железнодорожной линии, ведущей в Эскишер. Затем одна дивизия осталась в Афиум Карагиссаре, а остальная часть правой группы и две дивизии левой, соединившиеся при Кутайе, прогнали турок и вошли в Кутайю 17 числа. Турки продолжали отступать за Эскишер, который греки заняли 20 июля. Король Константин в этот день прибыл на фронт из Афин и принял командование войсками. 21 июля турки начали общую атаку. Греки ответили контратакой, и турки были оттеснены по всей линии. Они отступили на 30 миль и заняли позицию за рекой Сахария, в 50 милях от Ангоры. Эти позиции охраняли доступ в столицу.
Греки одержали стратегический и тактический успех, ибо они захватили железную дорогу и получили возможность продолжать наступление. Но они не уничтожили турецкой армии или хотя бы сколько-нибудь значительной ее части. Потери убитыми и ранеными были почти одинаковы для обеих сторон – и те и другие потеряли от 7 тыс. до 8 тыс. Кроме того турки потеряли 4 тыс. пленными.

(Цитируется по: "Мировой кризис"- Уинстон Черчилль)