© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Интересом к сегодняшней книге я обязан местом проживания. Довелось как-то поселиться на улице имени некоего Штеменко. Кто такой, почему его именем можно назвать улицу – бог весть. На самом деле мы часто ходим по улицам, названным в честь кого-то, проезжаем мимо именных переулков и площадей и, как правило, не представляем, кто были эти люди. Ну да, часто это деятели революции 1917 года. Они нынче не в моде, да и ценность вклада в историю многих из них сегодня подвергается сомнению. Но есть и другая категория имен – герои или деятели Великой Отечественной войны. К ним у большинства населения претензий нет. Жаль только, имена их, вывешенные на табличках с указателями улиц, нам чаще всего ни о чем не говорят.
Так вот вышло у меня с Сергеем Матвеевичем Штеменко (1907-1976). Он относится уже к молодому поколению генералов великой войны. Эти ребята уже в детские годы проживали в Советской России или СССР, шли в устоявшуюся Красную Армию мирных лет, увлекались всем тем, что активно пропагандировалось в тридцатых – авиацией, полярными исследованиями, машинами, в том числе, и боевыми. Войну они встретили еще в офицерских званиях. И только в ходе боевых действий самые толковые из них вышли наверх, заняв генеральские должности. Именно это поколение вытащило на себе войну, находясь в дивизионном и полковом звене.
Биография С.М. Штеменко в том отношении не представляет собой ничего экстраординарного. Начав службу в Красной Армии в 1926 году, пошел получать офицерское образование, закончил академию Генштаба в 1940 году. В 1941-ом подполковник. Служил в структуре Генштаба. С мая 1943 года начальник Оперативного управления – фактически мозга Генштаба. Достаточно сказать, что ранее его возглавляли такие известные полководцы как Ватутин и Василевский.
Словом, Сергей Матвеевич Штеменко оказался человеком заслуженным и заслуживающим внимания. По себе Сергей Матвеевич оставил объемные мемуары – аж два тома – «Генеральный штаб в годы войны». Первая часть является полностью законченным трудом. Вторая была написана позже (разумеется) и просто дополнительно раскрывает некоторые моменты первой книги.

Мы не будем здесь касаться личности или человеческих качеств Штеменко – претензии к нему были у многих участников войны. Не будем также анализировать фактическую часть воспоминаний. Впрочем, по фактам мы слегка скользнем, рассказывая о первой части его мемуаров. Но в приложенном к очерку файле вы найдете текст обеих книг. Мало ли, вдруг кто захочет ознакомиться либо с полным текстом, либо с отдельными эпизодами.
Итак, начинает автор с предвоенного состояния вооруженных сил СССР. Кстати, очень много претензий от других участников войны Штеменко получил на волне хрущевского наступления на Сталина. Дескать слишком уж он в своих воспоминаниях выгораживает Сталина, уменьшает его вину в поражении Красной Армии в 1941 году, в ее неготовности к войне. Сегодня, по крайней мере, у части общества и историков взгляд уже иной. Сталин (говорим: Сталин, подразумеваем: партия) сделал всё, чтобы обеспечить армию лучшими образцами вооружений и в максимально возможном для нашей страны объеме. Об этом пишет и Штеменко. И это правда. Но пишет он и о влиянии Сталина на план развертывания наших сил вдоль западной границы, на его ошибочное ожидание главного удара на Украине. Так что всё вроде бы взвешено.
Далее Сергей Матвеевич в общем просто идет по событиям войны, давая общую картину и совершенно не оттеняя своей роли. Впрочем, это нормально, ибо до 1943 года большого поста он не занимал. Здесь определенный интерес представляет разве что описание условий работы Генштаба:
«Теперь мы каждый вечер собирали документы в чемоданы и ехали к Белорусскому вокзалу. В течение всей ночи на одной половине метрополитеновского перрона функционировал центральный командный пункт, тогда как другая половина, отгороженная от первой только фанерной перегородкой, с наступлением сумерек заполнялась жителями Москвы, в основном женщинами и детьми. Так же, как и мы, они являлись сюда, не ожидая сигнала тревоги, и располагались на ночевку. Работать в таких условиях было, конечно, не очень удобно, а самое главное - при ежедневных сборах и переездах терялось много драгоценного времени, нарушался рабочий ритм.
Вскоре мы отказались от этого и перебрались в здание на улице Кирова. Станция метро "Кировская" тоже была полностью в нашем распоряжении. Поезда здесь уже не останавливались. Перрон, на котором мы расположились, отгораживался от путей высокой фанерной стеной. В одном его углу - узел связи, в другом - кабинет Сталина, а в середине - шеренги столиков, за которыми работали мы. Место начальника Генштаба - рядом с кабинетом Верховного.»
Что ни говори, а картинка живая.
Начиная с 1942 года немного выделяется легкое противостояние Генштаба и Сталина. Особенно в части планов на весенне-летнюю кампанию. Как известно, Генштаб настаивал на стратегической обороне, а ободренный успехом под Москвой Сталин требовал наступления. Наступление под Харьковом обернулось катастрофой, облегчившей немцам летний прорыв на Кавказ и к Сталинграду.

И вот примерно с зимы 1942/1943 гг Штеменко начинает всё больше и больше оттенять работу Генштаба. Собственно, это и должно быть сутью его труда «Генеральный штаб в годы войны». Сначала его лично посылают на Кавказ (или даже в Закавказье, коль скоро линия фронта проходит прямо по хребту). И здесь уже идут личные мотивы, личные свидетельства, характеристики командиров и их действий. Не просто краткое изложение хода Великой Отечественной войны, а именно личный взгляд на некоторые события, что и является основной ценностью любых мемуаров.
Кстати, по Кавказу. Эти главы у Штеменко весьма важны и интересны. Дело в том, что в большинстве мемуаров все остальные события 1942/1943 гг заслоняет Сталинградская битва, как-то сразу переходящая в наступление на Харьков и дальше к формированию Курского выступа. А ведь на Северном Кавказе имели место такие события, которые могли бы затмить собой Сталинград, удайся Красной Армии задуманная операция. Почему она не удалась? Ответ на этот вопрос как раз и присутствует у Штеменко.
Доходит автор и до работы самого Генштаба. Мы обычно не задумываемся, как функционировал мозг армии, как шла ежедневная кропотливая работа, приведшая в итоге в разгрому Германии. Героизм на фронте – это очень важно, без него не победить. Это факт. Но также не победить и без толково настроенной штабной работы. О ее тонкой настройке и пишет Сергей Матвеевич. Каков был состав Генштаба, кто были те люди, которые не отличались на фронтах, но чье влияние на победу оказывалось невероятно важным, как взаимодействовал Генштаб со Ставкой и лично со Сталиным – ведь всё это чертовски важно и обо всё этом мы не так уж часто слышим.
Далее всё в том же духе идет до самого конца войны и автор еще касается наших операций на Дальнем Востоке в действиях против Японии в августе 1945 года. Любопытствующие вполне могут сами ознакомиться либо с полным текстом воспоминаний Штеменко, либо с избранными главами. Да если уважающие память предков читатели просто из нашего краткого очерка узнали о таком человеке как Сергей Матвеевич Штеменко – это будет уже здорово.

Цитата:

К 15 часам в Оперативном управлении заканчивалась обработка данных за первую половину дня. Они докладывались начальнику Генерального штаба моим заместителем генерал-лейтенантом А. А. Грызловым. Сам я в это время отдыхал. Часто вместе с Грызловым шел и начальник того направления, где в данный момент обстановка была особенно острой. Начальник Генштаба сам расспрашивал его, затем уточнял все по ВЧ и около 16 часов докладывал обстановку Верховному. Одновременно в Ставку и всем членам правительства по особому списку рассылалось второе боевое донесение.
К 21 часу опять собирались и обобщались данные по обстановке, и мы готовились к поездке в Ставку с итоговым докладом за сутки в целом. Вызов туда следовал, как правило, после 23 часов.
Когда на фронтах дела шли хорошо, доклад обычно проходил быстрее, но после него Сталин иногда приглашал нас посмотреть кинокартину, преимущественно фронтовую хронику. Нам было не до того. В управлении ожидала работа без конца и края. Но отказываться не осмеливались. Я сидел в кресле, обнимая портфель с оперативными картами. Особенно долго засиживались, если у Сталина были какие-нибудь иностранные гости. Им-то он обязательно показывал кинокадры о событиях на фронтах, причем и те, которые мы успели просмотреть раньше.
На исходе суток помимо нашего итогового доклада в Ставку представлялись еще и боевые донесения за каждый фронт в отдельности. Их подписывали военные советы фронтов, а Генштабом они только принимались по телеграфному аппарату Бодо, перепечатывались на машинке н в заверенных копиях рассылались по списку.
Таким образом, в течение суток Ставка получала три боевых донесения, два из которых рождались в Генштабе и одно - непосредственно на фронтах. Кроме того, для Сталина лично мы готовили двухсоттысячные карты по каждому фронту и одну сводную масштаба два с половиной миллиона. Меняли карты по мере необходимости: двухсотки примерно через два-три дня, а сводную - раз в пять-шесть дней. Отвечал за это лично С. П. Платонов.
Так день за днем протекала работа Оперативного управления вплоть до окончания войны. В других управлениях Генштаба порядок был тот же, но содержание работы, конечно, другое.

(Цитируется по: "Генеральный штаб в годы войны"- Сергей Матвеевич Штеменко)