Встреча Николая II и Вильгельма II


Начинается книга с Боснийского кризиса 1908-1909 гг и с Балканских войн 1912-1913 гг. Еще вся Европа нежилась, не ожидая скорой войны, а дипломаты великих держав, засучив рукава, трудились над недопущением разрастания любого кризиса в полномасштабную войну. Очень трудно было согласовывать доводы разума и амбиции отдельных монархов. Тем более, что некоторые из них не просто не боялись войны, но стремились к ней.
Очень большой кусок книги посвящен как раз обвинению кайзера Вильгельма II и германской дипломатии в разжигании мировой войны. Вполне убедительно, цитатами, свидетельствами и документами Сазонов доказывает, что германия вовсе не была жертвой. Она являлась виновником событий 1914-1918 гг. Остановить ее могло только совместное выступление, как минимум, трех великих держав: России, Франции и Великобритании. Но, к сожалению, англичане в лучших своих традициях принялись темнить, уходить от прямого ответа и вообще вели себя крайне неопределенно. германия поверила в невмешательство Англии и рискнула поставить на кон всё. В том числе и миллионы человеческих жизней.
После громадной главы об июльском кризисе следуют уже собственное военные части книги. Здесь мы не найдем описания, даже штрих-пунктирного, боевых событий. Сазонов неоднократно подчеркивает, что он не военный и судить о боях не берется. Но несколько важнейших дипломатических моментов формируют костяк второй части мемуаров.
Прежде всего, к ним относится вопрос о Проливах. именно Сазонов начал зондировать союзников на предмет предоставления России гарантий на Босфор и Дарданеллы после войны. Удивительно, говорит он, но наш традиционный противник Великобритания с большей готовностью пошел на контакт, чем старый союзник Франция. Но если учесть, что, кроме Проливов, Россию больше нечем заинтересовать, Антанта пошла на договор. В принципе до конца нерешенным остался вопрос с самим Стамбулом-Константинополем. Сергей Дмитриевич категорически возражал против включения его в состав империи. Зачем нам эта проблема? Но ура-патриоты в обществе и в Думе на такое пренебрежение не шли.

Чтение манифеста о начале войны с Германией


Второй вопрос - это позиция пока еще нейтральных стран и перетягивание их на свою сторону. Прежде всего вопрос касался Италии, Болгарии и Румынии. Если Италия определилась сама и быстро, Румынию не мытьем, так катаньем (плюс Брусиловским прорывом) удалось склонить на сторону России, то в Болгарии мы проиграли. И с Сазонова в Думе строго спросили за это поражение, и он подробно объяснил, почему так получилось.
Наконец, третий вопрос - послевоенное устройство территорий. Для Российской империи это, прежде всего, будущее Польши. Сазонов в принципе осуждает историческое присоединение польских территорий после наполеоновских войн. Одно дело - разделы Польши и включение этнографически близких народностей, другое дело - исконно польские земли. Исходя из своих убеждений Сазонов пошел на конфликт с правительством Штюрмера, предложил проект конституционного обустройства Польши и проиграл, не поддержанный консервативным премьером и его сторонниками. После чего последовала отставка. И конец книги.

Подписание Версальского мира


Цитата:

Когда я вспоминаю об этих уже далеких событиях, мне невольно приходит на ум мысль о том, что если бы в эпоху японской войны император Николай стал так же твёрдо в защиту государственных интересов России и не дал бы себя опутать сетью интриг безответственных искателей наживы и приключений, то весьма вероятно, что наша родина, Он сам и столько членов Его дома не захлебнулись бы в море крови и слёз Русской революции, и история человечества не занесла бы на свои страницы событий, не имеющих себе равных по скорби, ужасу и позору.
Возможно, что воспоминание о грозном уроке японской войны послужило Ему на пользу и дало ту твердость, которой у него не хватило в роковом 1903 году. Поддержка, оказанная мне Государем, не ослабла ни разу в самые критические моменты обеих балканских войн и получила своё официальное завершение в рескрипте на моё имя в начале лета 1913 года, в котором император Николай одобрял мои усилия в деле сохранения мира. Одобрение Государем моей политики было высказано настолько недвусмысленно, что заставило сразу смолкнуть хор враждебных голосов моих противников и примкнувших к ним любителей интриги и скандалов из рядов наших патентованных патриотов. Я считаю долгом с благодарностью вспомнить здесь и ту поддержку, которую мне неизменно оказывал во время балканского кризиса и в другие трудные минуты моей служебной деятельности тогдашний председатель совета министров В. Н. Коковцов. Удаление от дел этого умудренного долгим государственным опытом и по природе своей осторожного и чуждого всяких увлечений человека было для меня весьма чувствительно, и я не раз имел случай глубоко сожалеть о замене его И. Л. Горемыкиным, старцем, утратившим давно не только способность интересоваться каким бы то ни было делом, кроме личного своего спокойствия и благополучия, но даже просто отдавать себе ясный отчёт в окружавшей его действительности.

(Цитируется по: "Воспоминания"- Сергей Сазонов)