© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Да, боевая авиация в первой мировой не играла еще той роли, которую приняла двадцать лет спустя. Тем не менее легендами она начала обрастать еще тогда, когда асы летали на фанерных аэропланах. А ряд имен летчиков стал широко известен. Возможно даже непропорционально своему вкладу в победу. Мы, русские, помним нашего Нестерова с его мертвой петлей и воздушным тараном. Немцам же досталось самое широко разрекламированное имя - Манфред фон Рихтхофен (или Рихтгофен - кому как нравится), легендарный Красный барон. Самый безбашенный и результативный (более 80 побед) летчик-истребитель первой мировой войны.
Редкий случай - герой погиб, но оставил по себе мемуары. Впрочем, не столько полноценные мемуары, сколько записки дневникового характера. И, скорее всего, пропитанные духом военной кайзеровской пропаганды. Тем не менее крайне любопытно узнать кое-что об этом авиаторе не из многочисленных художественных и документальных фильмов, а прямо вот так из его собственных уст.
Манфред фон Рихтхофен (1892-1918) родился и вырос в Силезии. По его собственному признанию, семья была не из боевых. Тем не менее отец отдал его в кадетскую школу. По ее окончании Манфред поступил в кавалерию. Кстати, в полк имени Александра III. Да, вот так вот: позже полк имени отца отправился воевать против армии сына, Николая II. Быстро окончившаяся маневренная война перетекла в вялую позиционную. Лихому кавалеристу сидение в окопах быстро надоело, и в 1915 году он запросился в авиацию. Эти-то хоть летают!



Но легенда началась еще не сейчас. С полгода Рихтхофен летает вторым номером в качестве наблюдателя или метателя бомб. Позже довольно робко пересаживается за штурвал. Но опять ничего из ряда вон выходящего. В основном наблюдатели или бомбардировщик. Полетал и на Западном, и на Восточном фронте. С огромным удовольствием бомбил русские поезда. Гад такой!
Легенда начинается с момента знакомства с первым к тому времени асом Освальдом Бельке, набирающем новую эскадрилью. Манфред и мечтать не смел попасть в эту престижную компанию. И вот с осени 1916 года пошел личный счет еще молодого истребителя. Да старых-то тогда и не было. Бельке всего на год старше Манфреда, а погиб 28 октября 1916 года. Как знать, не расчистил ли он тем самым дорогу Рихтхофену? А может тот и так превзошел бы учителя. Вскоре Манфред получает свою собственную эскадрилью, выкрашивает свой истребитель в красный цвет и становится Красным бароном, грозой британских королевских воздушных сил. Около года он был идолом нации, пока 21 апреля 1918 года его не настигла пуля английского зенитного пулемета. На последнем издыхании он кое-как сумел сесть и умер уже на земле.
Практически все это, кроме гибели конечно, можно прочитать у самого Рихтхофена в его "Воспоминаниях". Они не отличаются какими-то особыми литературными достоинствами. Но вот живого Рихтхофена со всем его задором там хоть отбавляй. Пожалуй, не прочитав их, никогда до конца не поймешь эту натуру. Начинается все с нескольких страничек о детстве, потом довольно быстро переходит к началу войны. Манфред в общем-то пытается как-то лакировать происходящее, но нетрудно увидеть, что лейтенантом он был, хоть и отважным, но бестолковым. Только перешел русскую границу - растрепал весь свой отряд, а сам чуть не угодил в руки казакам. Только прибыл на Западный фронт - и сразу угодил со всем своим взводом в засаду, потерял несколько человек и позорно бежал. В общем, много действовал и мало думал.

1917 год. Рихтхофен в самолете


Аналогично уже и во время службы в авиации. Чего только стоит эпизод с первым оставленным им в живых английским летчиком. Рихтхофен подбил его, вынудил к посадке и как жутко любопытный мальчишка поспешил сесть рядом, чтобы посмотреть на своего пленного. Можете себе представить: это чудо немецких ВВС при посадке разбил самолет. Парадоксальная ситуация - побежденный сел на целом аппарате, а победитель разнес свой вдребезги.
В целом, в его описании не видится никакой системы в применении авиации. Такое впечатление, что истребители летают, когда и куда вздумается, выбирают цели по вкусу, воюют в свое удовольствие. Они это так и называют: "отправиться на охоту". Больше похоже не на войну XX века, а на поединки рыцарей феодальной эпохи. К жизни и смерти отношение примерно такое же. Ни переживания за себя, ни сочувствия к убитым. Такова, мол, жизнь. Зато внешнему виду уделено много места. Несколько раз автор переживает по поводу мятого кашне: у любого крутого авиатора, как известно, должен быть этакий легкий шарф, развевающийся на ветру.
Важно коснуться вопроса о достоверности такого большого количества побед. Сегодня большинство историков считает, что оно вполне достоверно. При этом в записках Рихтхофена можно найти упоминание объективного фактора, способствовавшего победам немецких летчиков - ветер. Господствующий в этой части Европы западный ветер, сносивший легкие аппараты на немецкую территорию Даже незначительное повреждение самолета у британского летчика вынуждает его сесть за линией фронта и попасть в плен. немецкий летчик, как правило, садится у себя. Красного барона ведь тоже сбивали. И если бы ветер снес его на английскую сторону, то тут бы и конец его счету. Хотя мастерства все же не отнять. Чего-чего, а летать этот парень умел.

Самолет Рихтхофена


Цитата:

Я стартовал последним. Мои товарищи находились гораздо ближе к врагу. Я боялся, что добыча ускользнет от меня и придется издалека наблюдать, как дерутся другие. Неожиданно один из этих нахалов попытался сразиться со мной. Я дал ему подойти поближе, и затем мы затеяли веселую «кадриль». Мой противник – это был двухместный истребитель – то «переворачивался на спину», то исполнял всякие другие трюки. Я же был хозяином положения и вскоре понял, что ему не уйти от меня.
Во время краткой передышки я убедился в том, что мы одни. Из этого следовало, что победит тот, кто лучше стреляет и сохраняет спокойствие и ясную голову в момент опасности. Через некоторое время он без каких-либо серьезных повреждений оказался подо мной. Мы находились на расстоянии не менее двух километров от фронта. Я подумал, что он намерен сесть, но ошибся. Всего в нескольких метрах от земли он вдруг прямым курсом начал снова набирать высоту, пытаясь уйти от меня. Это было очень плохо. Я снова атаковал его, снизившись настолько, что боялся задеть крыши домов в деревушке, находившейся подо мной. Англичанин защищался до последнего. Вдруг я почувствовал, что в мой двигатель попал снаряд, но все же не отпускал противника – он должен был упасть. Ему ничего не оставалось делать. На полной скорости он устремился в гущу домов.
Это был еще один случай великолепной английской дерзости. Однако, по моему мнению, противник проявил скорее безрассудство, нежели храбрость. Нужно отличать смелость от идиотизма. Ему во что бы то ни стало надо было сесть, а он предпочел заплатить жизнью за свою глупость.

(Цитируется по: "Красный барон. Воспоминания"- Манфред фон Рихтхофен)