Николай II с семьей. Судя по возрасту детей где-то в районе начала первой мировой войны

Интереснее всего сосредоточиться на сравнении оценок ключевых событий правления Николая II. Сравнении точки зрения Ольденбурга и, скажем так, критиков последнего царя. Тот факт, что белоэмигрант, лишенный Родины, вспоминает состояние империи в розовых тонах, понятен. Он конечно пересыпает всё цифрами, статистикой, гордится ростом промышленности за двадцать лет. Конечно же любит тот самый 13-й год. Только как-то забывает сравнивать российские темпы развития с показателями европейских стран, США и Японией. А зря, при таком подходе благостная картинка слегка тускнеет.
Оценка личных данных самого царя разнится с традиционной куда заметнее. По Ольденбургу даже молодой Николай Александрович имел на руках ежовые рукавицы, правда сокрытые бархатными перчатками. Он всегда настаивал на своем, пусть и относительно мягко, не как отец. Он не был марионеткой в руках окружения.
В чем-то такая точка зрения не противоречит фактам. Например, очевидно, роль Гришки Распутина и его влияние на царя чересчур раздуты оппозицией и революционерами. Действительно, даже такие гиганты как Витте слетали со своего места по одному чиху Николая II. Но нельзя не учитывать и свидетельств ближайших родственников царя. Скажем, великого князя Александра Михайловича, показавшего бессилие Николая перед многочисленной зарвавшейся и заворовавшейся родней. Никогда не забуду, как понимая вред от заведования флотом своего дядюшки, Николай не мог себе позволить снять того с поста. В итоге что? В итоге Цусима. Кстати, русско-японской войне автор добросовестно посвятил две главы. Общий вывод: победы нас лишила революция.

Николай II (слева) и Георг V (справа). Между прочим двоюродные братья. Правда, похожи?


Очень много говорится о событиях революции 1905-1907 гг. Здесь тоже споры не смолкают, начиная прямо с Кровавого воскресенья. Автор оправдывает действия правительства. Да, может быть, наверное, допусти оно рабочих в центр Петербурга - выдворить их оттуда было бы трудно. Многочисленные исторические примеры кое на что намекают. Но автор начинает ведь не оттуда. Вопрос в том, могло ли правительство в принципе предотвратить выступление? Конечно, могло, но не захотело. В итоге кровь.
Крови вообще пролито много. Карательными отрядами, столыпинскими судами. С народом у нас тогда умели говорить только языком кнута. А все слова о том, что в итоге народ замирился вдребезги разбиваются о примеры массовых выступлений, начатых задолго до 1917 года. Новая эпоха после пяти лет затишья открывается ленским расстрелом 1912 года. Автор как-то не заметил этого рубежа.
Последняя часть книги посвящена первой мировой войне. Как и следовало ожидать, царь выставляется твердым правителем, с готовностью взвалившим на себя бремя Верховного командования. Жертвенность, благородство, твердость - всё это есть в оценках Ольденбурга. Нет только одного, зато самого важного - способности царя к командованию армиями и фронтами, к их снабжению всем необходимым.
Но что бы там я не наговорил выше, у книги не отнять одного мощного плюса - подробнейшего рассмотрения всех событий в период с 1894 по 1917 годы. Ей богу, больше ни в одной книге я такого не встречал. Жизнь огромной империи ведь не шла скачками от воцарения к русско-японской, от первой революции к первой мировой войне, а там к Февралю 1917-го. Промежутки-то тоже были наполнены событиями, реформами, дипломатией и так далее. И это всё представляет определенный интерес.

Николай II и Вильгельм II. Тоже не такая уж и дальняя родня