Начинается путь будущего офицера в 1940 году, когда он был призван на военную службу и попал в погранвойска. Кстати, автор вспоминает предвоенные годы без обязательного для многих упоминания репрессий и всеобщего страха. Нет, в этих воспоминаниях предстают те самые мальчишки, которых так много в советских фильмах - восторженно увлеченные летчиками, челюскинцами, без трепета и с готовностью идущие на военную службу - Красная Армия пользовалась уважением в народе.
Враньё автора? Да мы права не имеем так в него плевать. Тем более, что достоверности его воспоминаниям добавляют многочисленные строки, не выставляющие его героем. Нет, самый обычный человек, парень, тяжело переживающий разлуку с домом, но исправно тянущий воинскую лямку. Где-то проштрафился, где-то отличился, но в целом ничего особенного - самый обыкновенный человек.
В общем, Ивановскому повезло. Перед самым началом войны, весной 1941-го он отличился, задержав нарушителя. За это его переводят в школу собаководов, подальше от границы. Поэтому 22 июня 1941 года Ивановский даже не знал, что началась война, а его бывшая застава уже вся полегла. Далее следует долгое и совсем негероическое отступление аж о самого Киева. Кроме самолетов, никаких врагов собаководы не видели. Только стирали подметки в пыль да умирали от жары под летним украинским солнцем. Всё это описано довольно живо, с яркими подробностями, читать любопытно.

Самое интересное начинается уже после того, как Ивановский поступает на службу в 7-й кавалерийский корпус. Он описывает боевой путь своей 11-й Морозовской дивизии. И это, пожалуй, не менее любопытно, чем деятельность СМЕРШ. Дело в том, что у нас обычно очень мало знают о кавалерии Великой Отечественной войны. Навязанный лихими журналюками образ кавалериста, скачущего с шашкой наголо на танки, разумеется, не имеет ничего общего с действительностью.
Кавалерия во многом воевала как мотопехота. То есть быстро доехали до нужного места, спешились, развернулись, вступили в огневой бой с противником. Преимущество же кавалерии перед той же моторизованной пехотой заключается в средстве передвижения. Лошадь, как известно, бензина не требует. Это раз. Она с легкостью пройдет по бездорожью или по лесу, то есть там, где автомашинам пути нет. Это два. В то же время кавалерия много мобильнее пехоты. Всё это делало конницу прекрасным средством для рейдов по тылам противника. Рейды не обязательно должны быть длительными или дальними. Можно просто протечь в бреши в линии фронта, обойти противника с тыла и ударить ему по затылку одновременно с атакующими с фронта частями. Примерно такие рейды и описаны у Ивановского.
7-й кавалерийский корпус (позднее 6-й гвардейский кавалерийский) сформирована еще во время битвы под Москвой. В том составе, в котором его застал Ивановский, корпус начал боевой путь в январе 1943 года. Наиболее живо Ивановский описывает бой под Валуйками. Наверняка потому, что там он схлопотал пулю, которая, во-первых, по всем правилам медицины должна была отправить его на тот свет, во-вторых, коль скоро не отправила, так должна была оставить полным инвалидом.
Ивановский пишет интересно даже о своих тыловых скитаниях после ранения. Тут много простых и понятных всякому чувств или таких мелких деталей, о которых ни кто не задумывался. Вообще, чувствуется, что воспоминания им написаны много спустя после войны. Есть здесь такая нотка уже старика, вспоминающего свою молодость и не старающегося ее приукрасить. Такие вот простые и честные мемуары.

Цитата:

До Валуек оставался один ночной переход. Последние двадцать пять километров.
Ночью полк занял большое село Рождествено в пяти километрах от Валуек. Чуть рассвело, стало видно, что до окраины города — чистое поле и наезженная дорога вдоль железнодорожной насыпи.
Командирам эскадронов Шаповалов отдал приказ: занять железнодорожную станцию И дать три красные ракеты. Эскадроны спешились, казаки пересели на танки, как десантники, и двинулись к городу. Штаб полка, две пушечные батареи, взвод связи с будкой-радиостанцией на четверке коней, несколько бронебойщиков со своими длинными противотанковыми ружьями пока оставались в Рождествене. Сюда же прибыла и часть дивизионного медсанэскадрона, разместилась в местной школе.
Через полчаса стали доноситься звуки пулеметной стрельбы, очереди автоматов, уханье гранат. Шаповалов нервничал. Радиостанций в эскадронах не было, как и надежд на то, что телефонисты протянут провод по открытому полю. Штабная рация могла держать связь только со штабами дивизии и корпуса, только «вверх». Но ей, по понятным причинам, еще пока делать было нечего. Ждали красных ракет. Уже стало светать, а их все не было. Посланные в город два казака с задачей «Найти, уточнить и аллюр три креста обратно, доложить» пока не возвращались. Пулеметная и винтовочная стрельба в городе то вроде бы немного утихала, то вновь разгоралась.

(Цитируется по: "Записки офицера СМЕРШ"- Олег Ивановский)