Генерал Деникин с офицерами штаба, 1916 г.


Начинается же все в польском захолустье, где в форменной нищете растет будущий генерал. Это - к вопросу о социальном происхождении офицерского корпуса царской России. В принципе, даже главы о детстве читать откровенно интересно. Так много меткого и честного в них. Самый сложный здесь национальный вопрос. Политика глупой русификации Польши и естественное противодействие этому молодых поляков - столько будущих конфликтов закопало царское правительство, что не расхлебать и по сию пору.
У меня нет оснований не верить в искренность уже старого Деникина, пишущего о своей юности. Уже с детства он рос предельно честным и очень щепетильным в вопросах справедливости. От этого и страдал. По мелочи - в школе, по крупному уже в Академии Генштаба.
Самой Академии той поры дает оценку не очень лестную. складывается впечатление, что и это элитное и довольно неглупое заведение на рубеже веков впадало в болотный застой, как и вся правительственная структура. Недостаток свежего взгляда на обучение офицеров и войск, кадровый дефицит приводят к поражениям русско-японской. А.И. Деникин там, разумеется, добровольцем. Правда, первые полгода сидит в тыловой бригаде, но рвется на фронт. И попадает в пару самых деловых отрядов. Сначала в левофланговый Ренненкампфа, а потом на правый фланг к легендарному Мищенко. Деникин, кстати, участвует и описывает известный майский набег конницы Мищенко на тылы японцев. Вообще все сцены войны любопытны. Изложены внятно и интересно. И сколько здесь горечи. Основной вывод: при всех недостатках армии в ней не было ничего, что принципиально не позволяло одержать победу. Надо было лишь на руководящих постах иметь отважных и грамотных генералов, а не этот набор замшелых перестраховщиков.
Деникин при всей своей симпатии реформам не может симпатизировать и революционному хаосу. Поэтому глава о революции 1905 года насыщена неприязнью к пьяным бунтующим толпам и отзывается положительно о генералах, наводивших порядок крутыми мерами.

На русских позициях


Хотя генералы, они тоже разные бывали. Межвоенный период Деникин провел в основном в Казанском военном округе. А тамошний командующий оказался редкостным самодуром. Описание эксцессов с его участием дает неплохую иллюстрацию состоянию дел в русской армии перед мировой войной.
Вообще чем мне симпатичен жанр мемуаров, так это выяснением личных отношений между участниками исторических событий. Это не то, что сухие факты вычитывать. Здесь люди видны. Часто во всей своей красе. Один напишет так, другой этак, и думай, кто из них прав? А может быть и никто, каждый на свою сторону одеяло тащит. Деникин довольно много проезжается по личностям Брусилова и Зайончковского. Тоже, между прочим, писателей на тему мировой войны. Чего в этих отзывах больше: человеческой обиды, самооправдания, чувства справедливости или презрения к перешедшим на сторону большевиков - поди разберись. Но Зайончковского Деникин не любил особо.
В главах о первой мировой встречаются не только эти будущие сторонники красных, но и многие будущие лидеры белых на Юге - Корнилов, Марков, Каледин, Лукомский, Алексеев. То ли странно, что они сошлись на фронте в одном месте, то ли как раз это закономерно, что прежние знакомцы объединились для борьбы с красными. Но в любом случае описание боев с точки зрения командира бригады, то есть практически с линии окопов даже интереснее, чем анализ умных академистов.
Что еще вынес любопытного из "Пути русского офицера"? Да то, что, как оказывается, многие современные историки люди недобросовестные. Просто передирают отдельные куски из записок Деникина и выдают их в своих трудах за документально установленные факты. нет бы приписать: "по словам Деникина". Фиг вам! Просто лупят: "в Академию генштаба поступало столько-то, проходило столько-то, выходило столько-то". А это ведь у Деникина идет не как факт, а как его ощущение, не основанное на документах или статистике. Ну и лентяи эти историки, читеры какие-то.
Книга обрывается буквально на полуслове, в самом преддверии Брусиловского прорыва. Но это как раз не страшно. Именно это событие в литературе хорошо отражено, чего не скажешь о боях в Карпатах или о взятии Деникиным Луцка. Так что Антон Иванович в своих мемуарах приоткрыл самые закрытые страницы мировой войны и умер как раз у порога хорошо известных.

Русская армия


Цитата:

Первый переход. Боковой авангард наш попал под огонь японцев. Прикрываясь двумя спешенными сотнями, отряд пошел дальше. Докладывают, что авангард потерял 8 казаков ранеными.
— Раненых вынесли, конечно? — спрашивает Мищенко.
— Невозможно, Ваше превосходительство, в 150 шагах от японской стенки лежат.
— Чтоб я этого «невозможно» не слышал, господа!
Поскакали туда еще 2 сотни, спешились и вступили в бой, но безрезультатно. Тогда выскочил из цепи сотник Чуприна с несколькими казаками, бросился вперед, потерял еще одного убитым и 4 ранеными, и всех вынес! Доблестный офицер этот через два дня был убит.
Вынос раненых — традиция отряда, возбуждавшая и тогда уже споры, перешедшие потом в военную печать. Многие ставили в большую вину Мищенко, что он в Инкоуском набеге связал свой отряд транспортом раненых, а не оставил их в попутных китайских деревнях… Тогда же колонна ген. Самсонова простояла на месте несколько часов, потеряв 7 человек убитыми и 33 ранеными, чтобы вынести тело французского атташе Бертона…
Для нас это был вопрос не целесообразности, а психологии. Наши казаки, в особенности уральцы, считали бесчестием попасть в японский плен и предпочитали рисковать жизнью, чтобы избавить от него себя и товарищей. Мало того, я помню случай, когда в одном бою уральцев сменили на позиции забайкальцы, и 8 уральских казаков, никем не побуждаемые, остались до ночи в цепи, подвергавшейся сильнейшему обстрелу, желая вынести тело убитого своего урядника, лежавшего в 100 шагах от японской позиции, чтобы не остался он «без честного погребения». И вынесли.

(Цитируется по: "Путь русского офицера"- Антон Иванович Деникин)